𝐘𝐚 𝐧𝐚𝐲𝐝𝐮 𝐭𝐞𝐛𝐲𝐚 𝐬𝐧𝐨𝐯𝐚 // 𝐓𝐚𝐞𝐧𝐧𝐢𝐞 (Part 2)

•7•

Дженни

— В Италии.

— Оба родителя итальянцы?

— Мама была американкой. Папа был корейцем.

— Оба мертвы?

— Да, — огрызаюсь я, одним глотком выпивая то, что осталось в бокале. — Твой допрос окончен?

— Это один. — Он делает неторопливый глоток вина.

— Один?

— Один удар. Я же просил тебя не разговаривать со мной в таком тоне.

— Тогда каким тоном я должна говорить? Есть ли чертова инструкция, как разговаривать с убийцей? — Последнее слово я шепчу себе под нос.

— Два. И пока нет руководства, ты должна использовать свою умную голову и не провоцировать меня.

Я хватаю бутылку и наливаю до тех пор, пока бокал почти не переполняется. Некоторые соседние столики пялятся на мою невоспитанность, но мне уже все равно. Я киплю от злости, и чем больше он копается в моем прошлом, тем быстрее раны, которые я скрывала, жалят, разрывая швы, чтобы я их освободила.

— Как умерли твои родители? — спрашивает он очень вяло, явно не читая моего настроения. Или, может быть, он спрашивает, несмотря на это.

Наверное, ему это доставляет удовольствие.

Вздохнув, я говорю.

— Несчастный случай.

— Что за несчастный случай?

— Газовая асфиксия. — Слова вылетают из моего горла болезненным шепотом. Мои пальцы дрожат вокруг бокала, когда я подношу его к губам. Я не хочу думать о том времени, но мои демоны кружатся на заднем плане, плотно обвивая щупальцами мое горло.

— Дыши, Дженни, — рука прижимается к моей, тянет ее и бокал вниз, чтобы положить на стол.

В этот момент я понимаю, что сжимаю другую руку, и влага щиплет мои веки.

Я смотрю на него, на вечное спокойствие в его глазах, несмотря на хаос, который он вызвал всего несколькими вопросами.

— Зачем ты это делаешь?

— Чтобы узнать тебя получше.

— Ты не можешь заставить кого-то говорить о своей жизни. Это не знакомство с ними.

— Для меня это так.

— Тогда, может быть, мне тоже стоит познакомиться с тобой?