Юлия
«Ты все еще моя, Дикарка… Ты все еще моя…»
Понимает ли он, какую бурю внутри меня этим заявлением поднял? Понимает?
Смутил, безусловно. И вместе с тем подарил надежду, которая поглотила все плохое и, словно исцеляющий эликсир, заполнила собой мелкие, но такие ноющие бреши в моей душе. Твержу себе, что не имеют его слова веса. Я принадлежу исключительно самой себе. Никому больше. Никогда. Я не признаю никаких вариантов и степеней зависимости. Но… С Милохиным что-то слетает. Все установки и принципы пропадают.
Хочу ли я принадлежать ему?
«Спорим, будешь моей?», – вспоминая, каким он был в самом начале, невольно улыбаюсь.
«Ты моя… Моя…», – все интонации помню с жутковатой четкостью.
«Ты все еще моя, Дикарка…», – но именно это утверждение сокрушает сильнее всего.
Потому как свежее, яростное и какое-то бесконтрольное. Кажется, что Даня сам не хотел это говорить. Выплеснул для самого себя неожиданно. Резко ушел сразу же после этого заявления, будто сбежал… Пожалел, что выдал? Он ведь вкладывает в это притяжательное местоимение больше, чем физическое обладание? Больше, чем сам хотел бы?
Я ведь помню, каким был Данил Милохин до всего этого ужаса. Если сравнить с нынешним – небо и земля. Есть вероятность, что сейчас попросту не позволяет себе чувствовать? Из-за этого такой грубый? Намеренно?
Рискну ли я проверить эти домыслы? Смогу ли играть по его правилам?
Не просто самоотверженно вторить, подчиняться и угождать, а быть полноценным игроком в этой дико пугающей и сладко волнующей меня схватке. Ловить самые острые моменты и решительно их использовать, чтобы пробиться обратно в душу Милохина.
Что, если ошибаюсь все же? Что, если не получится? Что, если ничего не осталось? Сгорю ведь. В этот раз точно не выжить мне.
Но поворота назад, похоже, больше нет. Я думаю о парне все время, чем бы ни занималась. Я уже им живу.
Соня полностью ударилась в любовь. Честно говоря, я даже не знаю, выходит ли она на работу в свой бутик. Дома практически не появляется. Звонки все сумбурные, сообщения короткие. Благо голос счастливый. Но меня все равно разбирает какое-то неопределенное беспокойство.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ты все ещё моя D&J
Ficción histórica- Если есть какие-то правила, озвучивай сейчас, - выдвигает Милохин предупреждающе. И меня, будто током пробивает. Когда он стал таким жестким? Неужели из-за меня? - Молчишь? Молчание я приму, как вседозволенность. Моя жизнь принадлежала исключитель...
