Юлия
– Вот это у вас движ… – тянет Милохин растерянно. Моргает и со смехом уже увереннее выдает: – Вот это я понимаю, движ! Лучший движ в моей жизни! – хохочет, когда настойчивые пиночки сына меняют идеально-круглую форму моего обнаженного живота на нечто неправильное, но определенно прекрасное.
Слегка морщусь и сама смеюсь, когда малыш, вызывая очередные волны, совершает полный переворот. Вместе с Даней ловим его ладонями.
– Это потрясающе… – шепчу, когда на глазах наворачиваются слезы.
– Согласен. Не думал, что это реально настолько заметно будет.
– Я читала, что от темперамента ребенка зависит.
– В меня, что ли? Ты же такая хорошая… – отзывается задумчиво. Мне от его интонаций вдруг смешно становится. Хохочу, аж голову на спинку дивана откидываю. – Дай поцелую... М-м-м…
– Даня… – ежась, тихонько повизгиваю. – Мне щекотно…
Лишь слегка смягчает напор. Шумно выдыхает и прикусывает мочку моего уха.
– Хочешь массаж? – этот вопрос вызывает дрожь. Слышу ведь, к чему ведет. – Спинки… А потом… Внутренний… Расслабить гладкую мускулатуру… Полезно и приятно…
– Милохин… Боже, мне от тебя жарко… – снова смеюсь я.
– Кондиционер на минимуме, Юль, – замечает он. – Единственный выход – снять с тебя остатки одежды.
– Да? – не могу перестать хихикать. – На мне и так ее мало…
Спортивный топ и шорты – постоянно так по дому хожу, если не ждем гостей. Мне комфортно, и мужу быстрый доступ к животу. Он же не может, чтобы не касаться, если рядом.
– Снимай уже… – тон сгущается. У меня новая волна мурашек разбегается. – Снимай, Юля…
Быстро избавляюсь от одежды и с огромным удовольствием отдаюсь любви.
Полгода от свадьбы прошло, а мне по-прежнему кажется, что каждый наш раз особенный. Каждый открывает какую-то новую грань близости. Каждый скрепляет наш союз.
Далеко не все люди могут выразить словами. Порой эмоции такие сильные, что не поддаются никакому озвучиванию. Верю, что возможность любить физически нам дана, чтобы восполнять и доводить эти чувства до максимума.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ты все ещё моя D&J
Fiksi Sejarah- Если есть какие-то правила, озвучивай сейчас, - выдвигает Милохин предупреждающе. И меня, будто током пробивает. Когда он стал таким жестким? Неужели из-за меня? - Молчишь? Молчание я приму, как вседозволенность. Моя жизнь принадлежала исключитель...
