Ты все ещё моя D&J

13 глава

Юлия

– Дань… – решаюсь выдохнуть. Дожидаюсь, когда посмотрит. Прожжет до костей своим, как всегда, перезаряженным взглядом. Столько всего в нем! А я до сих пор не могу понять, как все это вытащить наружу. – Мы можем поговорить? – спрашиваю, заикаясь. Сглатываю нервно и добиваю умоляюще: – Пожалуйста…

Милохин сердито стискивает челюсти и поднимается.

– Сказал же, общаться мы не будем, – напоминая, больно пробивает словами. – Не о чем.

Раньше я бы упала духом и просто погрузилась в меланхолию. Но новая я сцепляю зубы и выпрямляюсь, наплевав на наготу.

– Тебе нравятся такие отношения? – бросаю с вызовом.

Руки в бока упираю, когда парень оглядывается. Он тоже полностью голым остается, так что к черту стыд. Мы на равных.

– Да, мне, блять, нравятся такие отношения, – заявляет крайне жестким тоном. – И ты, мать твою, на них согласилась.

Я его раздражаю. Несомненно. Задеваю что-то? Ведь он не был таким!

Ладно. Надо пробовать как-то иначе.

– Ты работаешь? Поэтому мы так редко видимся?

Милохин склоняет голову набок и прищуривается.

– Нет, работа тут ни при чем.

– А что у тебя за работа? Расскажешь мне? Я хочу знать. Интересно…

– Нет, не расскажу, – обрывает резко. – Тебя не касается.

– Так, значит? Не касается.

– Именно так.

Замираем, пронизываем друг друга взглядами, словно лазерами.

– Если бы мы виделись каждый день, тебе бы не приходилось на меня набрасываться, как после голодовки, – выдвигаю новое рискованное предположение.

Сердце дико колотится, но мне кажется, что я на правильном пути.

– Я на тебя набрасываюсь? – переспрашивает Даня глухо, будто шокирован, но старательно это скрывает. Не успеваю я среагировать, как он шумно выдыхает и припечатывает: – Лады. Я на тебя набрасываюсь. Давай еще разок, и отвезу домой.

Уже шагает, надвигаясь, когда я озвучиваю следующую идею, что посещает мой воспаленный мозг.

– А куда ты спешишь потом? Можно мне с тобой поехать?

Парень тормозит. Улавливаю в его глазах всплеск удивления, растерянности и еще каких-то чувств. Но он быстро возвращает свою бесячую невозмутимость. Разворачивает меня. Прижимается сзади. Прикрываю веки и рвано вздыхаю, потому что, несмотря на его очевидное стремление быть грубым, прорывается в этом моменте какая-то нежность. Обнимает ведь. Трепетно и ласково, словно нуждается во мне так же, как и я в нем. Застывает без какой-либо цели. Выразительно вдыхает. Тяжело выдыхает.