Прости меня, моя любовь

зачем

Я просыпаюсь посреди ночи. Сегодняшний день не давал мне покоя, я чувствовала себя виноватой перед Глебом. Еще одна моя проблема — постоянное чувство вины. Не только когда я виновата, а всегда, даже если я ничего плохого не сделала.
Мне опять же было больно внутри, и я ничего не могла с этим поделать. Кроме одного..

Дальше мной двигала строчка «Опять по новой, бесконечный цикл, мы зашли за край». Я не осознавала, что делала.
Я подошла к прикроватной тумбочке, достала из нее глубоко запрятанное лезвие на все случаи жизни.
Зайдя в ванную, я села на пол и начала вспоминать отрывки всех моментов, проведенных в этой чертовой больнице, чтобы создать определенные флешбеки.

Долго ждать не пришлось, буквально через пять минут у меня получилось. Я поднесла острый предмет к хрупкому запястью и провела по руке. Первый порез дался мне легко, кровь не лилась от слова совсем. Второй порез был глубже, поэтому бордовая жидкость сочилась тонкой струей. Ну а третий порез был намного глубже, кровь уже хлестала фонтаном.
Я ничего не видела из-за слез, но боль уже начала ощущаться.
На душе становилось легче. Это и было главной целью.

Потом я вообще слетела с катушек. Я проводила по запястью многочисленное количество раз без остановки, что привело к обмороку.

Глеб:
Я сидел у себя в кабинете. Почему-то что-то внутри меня кричало проверить палату Лики.
Я не хотел к ней идти, не было настроения.
Присев на диванчик, ощущение, что что-то произошло не покидало меня, поэтому я собрался с мыслями и решил удостовериться, что с девушкой все хорошо и она просто спит.

Я вышел из кабинета и направился к Лике. Подойдя к палате, она оказалась закрытой. Заебись. Я же ее предупреждал, что закрываться нельзя. Недолго думая, я пошел на стойку администратора. Попросив ключ, мне его незамедлительно отдали, так как я куратор.

И вот, я стою у палаты девушки и открываю ее. Забежав туда как пуля, я не заметил Цветкову. А, ну конечно, надо было в ванной закрыться, которую открыть нельзя. Выход был один - выломать дверь.
Я быстро с этим справился и ужаснулся. На полу лежала Лика в своей же луже крови с лезвием в руках.

Я незамедлительно взял ее на руки и вышел из палаты. Сука, надо бежать на второй этаж, там медпункт. Все как назло.
Забежав в кабинет врача, я начал объяснять ситуацию врачу — Татьяне Андреевне.
— Глеб, посиди в коридоре, — приказывает мне девушка.
— Хорошо, — кратко отвечаб я и выхожу из кабинета.
Я действительно испугался за мелкую. А если бы я не зашел к ней в палату, что бы с ней могло произойти? Даже думать о таком страшно.

Лика:
Я проснулась не у себя в палате. Я не понимала, где нахожусь. Я ничего не помню. Когда я открыла глаза, то ко мне сразу подлетела девушка лет двадцать четырех и стала задавать какие-то вопросы.
— Ты помнишь, что с тобой произошло? — спрашивает меня какая-то незнакомая девушка.
— Нет, а что? — интересуюсь я.
— Тебя принес Глеб Остапович. Твои запястья были все в крови, — монотонно рассказывает врач.
— Блять, — тихо шепчу я, чтобы никто не услышал.

Я осмотрела свои руки — на них красовались повязки. Пока я витала в своих мыслях, кто-то зашел в кабинет. Это был Глеб.
— Лик, ты как? — осторожно спрашиваеь парень, с сожалением поглядывая на мои запястья.
— Нормально, вроде, — шепотом говорю я.
— Зачем ты это сделала, Цветкова? — с волнением, или же уверенностью в голосе задает вопрос парень, смотря мне прям в глаза.
Я лишь молчала. Я не знала, что мне ответить.
— Глеб, прости, пожалуйста, — произношу я, глядя не на Викторова, а в пол. Мне стыдно перед ним.

— Ты можешь ее забирать, — сказала Татьяна Андреевна, обращаясь к Глебу.
— Я понял. Лик, пошли, у нас завтрак, — спокойно проговорил парень, вставая с больничной кушетки, на которой я лежала.
Стоп, я нахожусь здесь с ночи?

Мы в полной тишине дошли до столовой. Я сразу же нашла Рину глазами и села к ней за столиком.
— Доброе утро, а что у тебя с руками? — взволнованно спросила девушка.
— Доброе, можешь хоть ты не спрашивать про это, — я отделалась от лишних вопросов. Я прекрасно понимала, что Рина догадалась.
— Ладно, не буду затрагивать эту тему, — отстала девушка.

В этот раз я решила поесть. Так больше не может продолжаться. Я падаю в обмороки, а это не дело.
Пока я витала в своих мыслях, кто-то ко мне обратился.
— Лик, у тебя сейчас свободное время 40 минут, поэтому психолог сдвигается на 20 минут раньше, — произносит Глеб.
— Я поняла, спасибо. Я пойду тогда, — произношу я, встала со стула, отнесла грязную посуду и отправилась к себе в палату.

Зайдя в серое помещение, я в первую очередь решаю переодеться, чтобы Маша не заметила повязки. Хотя, ей наверное уже рассказали, она же психолог.
Я нашла в чемодане кофту — идеально.
Сняв с себя футболку, я надеваю зипку на голое тело.

Время пролетело очень быстро, как всегда. Я уже была готова идти к Маше, поэтому быстро вышла из своей палаты и направилась к кабинету психолога.
— Маш, можно? — интересуюсь я, открывая дверь.
— Да, заходи. Мне тут рассказали, что ты опять резалась, почему? — с осторожностью, но все же напрямую спрашиваеь девушка, глядя мне в глаза.
Я не могла ничего сказать. Я как будто стала немой. Но я все же смогла что-то выдавить из себя.
— Вчера у меня была паническая атака. Мне ничего не помогало, даже твои советы. После этого я упала в обморок, не знаю, что стало причиной этого — отсутствие еды в моем организме около двух дней или паничка.
Когда я легла спать, мне приснился опять же страшный сон. Я не выдержала. Я не знала, что двигало мной в этот момент, но так получилось, — рассказываю я.