Мы уже сидим часа полтора. Время так быстро летит, особенно с Риной. Оказывается, она попала из-за депрессии, а по ней и не скажешь, на вид она жизнерадостная девушка. Ее также отправила сюда мать, которая очень сильно переживает за состояние своей дочери. Все как у меня, она тоже занималась селфхармом. У нас очень много тем для обсуждения. Она тоже пыталась покончить с собой, но ее также спасла мать, чему она не была рада от слова совсем.
Все хорошо, ничего не предвещало беды, но тут в палату кто-то заходит без стука.
– Лика, у нас сейчас свободное время, пойдем, я тебе больницу покажу, – говорит Глеб.
– Ну, ладно. Рин, еще увидимся! – прощаюсь с новой подругой я и иду за кудрявым.
– Ну, смотри, это палаты девушек, вон там палаты парней, то есть мужское крыло. Это выдача таблеток, мы здесь уже были. Там столовая, мы там тоже были. На четвертом этаже кабинеты врачей и мед.пункт. Также на этаже, где палаты девушек, находится балкон, на который тебе нельзя заходить. Не только тебе, но и всем остальным. Вроде бы все, второй и первый этажи я тебе покажу позже, – проговариваеь парень, пока мы ходили по этажам и рассматривали кабинеты и всякие комнаты.
– Быстрая у нас экскурсия получилась. Я тогда к себе в палату пойду, – произношу я и направляюсь к своей палате.
– Хорошо, – кричит мне в след Глеб и уходит к себе в кабинет.
Зайдя в комнату, я опять же ложусь на кровать. Я устала. Мне тяжело здесь находиться. Я не могу во второй день нахождения в больнице притронуться к лезвию. Ломка, сильная ломка. Я хотела домой, но не к маме. Я считаю, что она меня тупо предала. Пока я летала в своих мыслях, кто-то зашел в палату, а я даже не обратила внимание на этого человека.
– Лика, ты здесь вообще? – пытался вывести меня из мыслей Викторов.
– А, что такое? – испуганно отвечаю я.
– Ну, ты сидишь так уже где-то полчаса, а нам как бы уже пора идти, – оповещать меня Глеб.
– Ну нихуя себе, долго как-то, – изумляюсь я.
– Я вроде бы говорил не материться, – и мне прилетел примерно такой же подзатыльник, как и в прошлый раз.
– Я же говорю, ты тиран, – твержу я, – И куда мы идем? – спрашиваю я.
– Нам сейчас нужно идти на общий сбор, – отвечает парень.
– Да опять куда-то идти, я устала уже, – ною я. Я все никак не могу привыкнуть к распорядку дня.
– Надо, Лик, надо, – произносит парень и продолжил вести меня на второй этаж в общую комнату.
Там сидело очень много ребят возраста от 13 до 17 лет. Они все выглядели как-то странно. Некоторые худые, анорексички наверное. Некоторые выглядят просто как психи. Практически все разговаривали группами, но были такие личности, которые сидели в гордом одиночестве.
Я глазами нашла Рину и подсела к ней.
– Скучно здесь, – начала я.
– Ага, надоело уже. Одно и тоже каждый день, – поддержала меня подруга.
– А сколько ты здесь? — интересуюсь я.
— Я уже полторы недели, а ты, вроде бы, второй день, – отвечает Рина.
– Верно, – смеюсь я.
Мы опять же разговорились. Рядом с нами сели Саша и Глеб. Они тоже включились в наш разговор. Было очень интересно разговаривать с ними, так как они рассказывали нам всякие истории о больнице и о своих бывших подопечных. Оказывается, им поподались реально сумасшедшие люди, которые не давали отчет своим действиям. Опять же время пролетело по щелчку пальца.
– Пойдем на ужин, цветочек, – зовеь меня Глеб.
– Пошли, – кратко отвечаю я.
Мы все вчетвером отправились в столовую. Зайдя в просторное помещение, мы сели за один столик. На ужин картофель пюре и курица. Я не очень хотела есть, поэтому тупо ковырялась в тарелке.
– Лик, ты почему не ешь? – одновременно спрашивт сидящие за столом Глеб, Рина и Саша.
– Да я не хочу как-то. Не голодная, – отвечаю я и Викторов странно на меня посмотрел.
Пока все уплетали картофеть и курицу, я пила приторно-сладкий чай. Они туда что, килограмм сахара насыпали? Лучше бы они мясо нормальное покупали, а не сахар пакетами засыпали.
Наконец все поели, и мы разошлись по палатам. Глеб пошел куда-то на улицу, а я решила пойти на балкон. Стою себе, никого не трогаю, вижу как Викторов сидит на скамейке и явно кого-то ждет. Так и оказалось. Спустя некоторое время на него налетела какая-то девушка. Когда она отстранилась от парня, то они начали целоваться. Так страстно, эмоционально.. Видимо, у него есть девушка. Во мне смешалось несколько эмоций: ревность, боль, обида и похуизм.
Стоп, ревность? Я не могу ревновать Глеба к какой-то телке, он мне не нравится даже. Что здесь со мной происходит?
Я на них пялилась. В итоге кудрявый заметил мой взгляд и посмотрел на меня. Я очень сильно испугалась, поэтому быстро убежала в свою палату.
На моих глазах накатываются слезы. Я подхожу к подоконник, опираясь на него и начинаю тихо плакать. Я не понимала, почему у меня такая реакция.
Но опять же кто-то прерывает тишину, которая так умиротворяет меня.
– Лик, ты чего? – спрашивает парень, заходя в комнату. На его вопрос я не ответила и продолжила молчать.
– Цветкова, ты здесь вообще? – пытался вытащить меня в реальность Викторов. Но у него это плохо получалось. Он подошел ко мне и повернул к себе лицом. Увидел мои слезы. Не люблю, когда кто-то смотрит на меня в такие моменты.
– Ты чего плачешь? – с осторожностью спрашивает парень.
– Ничего, просто накопилось все, – спокойно отвечаю я.
– Ты что, ревнуешь, цветочек? – с каким-то странным и непонятным огоньком в глазах задаёт вопрос Глеб.
– Нет, конечно, как ты мог такое подумать? – возмущенно спрашиваю я и мигом выбегаю из комнаты туда, куда глаза глядят. Пробежав несколько метров, я остановилась. Местом остановки оказался балкон, на который, конечно же, нельзя было заходить, но в данный момент мне насрать.
