Ночь запомнилась только обрывками: стоны, крики, удовольствие, оргазм и тому подобное.
Просыпаемся мы от будильника на моем телефоне. Открываю глаза и вижу полностью голую Нику со мной в кровати, а её нога лежит на моей.
Медленно встаю, пытаясь не разбудить Фролову, но, увы, у меня не получается справиться с поставленной задачей.
— Ты куда? Сбежать хочешь? — ласково спрашивает она. Аж бесит. Не люблю, когда у меня спрашивают хоть что-то с утра. Я с утра и так агрессивный.
— Собираться надо, — кратко и без эмоций отвечаю я и покидаю комнату, не дожидаясь ответа русоволосой. На самом деле, мне никуда не надо. Я просто не хочу с ней находиться рядом.
Секс с ней — для меня ничего не значил. Просто-напросто животное желание. Она сама хотела, чтоб я её трахнул. Ну, я и не сдержался. Понимаю, что поступил как конченная мразь, но я сейчас не готов и в принципе не хочу ни с кем серьёзных отношений, поэтому не буду терпеть вот эту милоту и любовь. Блевать хочется.
Стою перед огромным зеркалом и делаю последние штрихи перед выходом. Делаю какую-то херню на голове, обуваюсь и выхожу из квартиры. На улице уже становится прохладно, как бы ноябрь на дворе. Лето и осень пролетели достаточно быстро, я даже не заметил. Не успел отдохнуть.
Лика:
Сегодня я очень рано проснулась. Не знаю, по какой причине, но мне явно не спалось. Достаю из рюкзака под с голубичной жижей и затягиваюсь.
— Хуйня, — тихо произношу я, чувствуя не очень приятный, даже ужасный вкус гарика. Говорю шёпотом, так как дома, в соседней комнате, находятся мои родители.
— Доча, иди сюда! — кричит мама с кухни. Да что им нужно с утра пораньше.
Встаю с мягкой кровати, откидывая тёплое и такое родное одеяло с себя. Открываю дверь и выхожу из комнаты, направляясь на кухню.
— Что-то случилось? Ты звала меня, — произношу я, садясь за стол.
— Лик, у меня тут вопрос появился. Как тебя выпустили из психиатрической больницы, если ты, как сказал Глеб Остапович, ещё не до конца вылечилась, — неожиданно для меня говорит мама.
— Что за бред? Я вылечилась, правда, — чуть ли не кричу я. Я знаю, что у нее есть основания, чтобы думать, что я не вылечилась. Но я говорю правду, черт возьми!
— Да я знаю всю правду! Я тебе не верю! — в грубой форме отвечает мама. От её слов у меня накатываются слезы. Ещё с детства такая фигня: постоянно плачу, когда на меня повышают голос.
— Это правда, сука! — не выдерживаю я и произношу мат, уходя в свою комнату.
— Не хотела я этого делать, — про себя думаю я и подхожу к шкафчику. Достаю острый предмет и резко провожу по руке. Темно-бордовая жидкость стекает по моей руке, медленно капая на ламинатный пол. Порез за порезом, капля за каплей и я оказываюсь на полу. Дальше я ничего не помню.
Алёна Викторовна:
После конфликта я не слышу ни единого звука, что меня очень пугает. Я сразу же иду в комнату дочери.
К моему удивлению — дверь открыта. Я заглядываю в щель и вижу Лику, лежащую на полу. Флешбеки пронзают меня насквозь. Спешно ищу контакт Глеба Остаповича и набираю номер.
— Глеб.. Приезжайте, прошу, — обеспокоенно говорю я.
— Уже еду, — кратко отвечает он и сбрасывает.
Скатываюсь по стене и подгибаю ноги к себе. Слезы невольно катятся по моим щекам. Опять..
Глеб:
Услышав тревожный голос мамы Лики я быстрым шагом начинаю идти к их дому. Я находился от него относительно недалеко, поэтому сумел дойти за 5 минут.
Захожу в подъезд и вызываю лифт на 7 этаж.
Звоню в дверь, но позже осознаю, что дверь заранее открыта Алёной Викторовной.
— Где она? — резко спрашиваю я, на что получаю трясущуюся руку матери в сторону двери, судя по всему, в комнату Цветковой.
Спешно открываю дверь и вижу картину, которую наблюдал в психушке. Сразу становится тревожно, но я пытаюсь собраться с мыслями.
— Несите бинт, ватные диски и перекись, быстро! — требую я, нащупываю пульс. Есть, слава богу.
Мама Лики быстро приносит то, что я попросил. Я наливаю жидкость на вату, прикладываю к пореза девушки и прижимаю. Обматываю руки красноволосой несколькими слоями бинта.
Поднимаю Цветкову на руки и иду в коридор.
— Я вам напишу позже, не переживайте, — говорю я и покидаю квартиру с телом на руках. Звоню своему знакомому водителю, который мне всегда помогает и прошу его приехать, чтобы он отвёз нас. Он, конечно же, соглашается, и уже через 9 минут был на месте.
— Здорова, отвезёшь в психушку? Адрес помнишь? — спрашиваю я.
— Помню, помню, конечно, — отвечает Антон и начинает движение в сторону больницы.
Мы уже в больнице. Лику забрали и отвезли в палату. Я, если честно, чувствую перед ней свою вину, но меня заставили. Я не хотел возвращать её, жила бы себе спокойной и беззаботно жизнью.
А я, в свою очередь, иду к Серафиму Владимировичу. Немного страшно, но всё-таки надо зайти.
подписывайтесь на мой телеграмм-канал: vikiqwx0🥀.
