Прости меня, моя любовь

хрупкое эго

Лежу я себе в палате, никого не трогаю, как тут кто-то без стука залетает ко мне. Я не стала обращать внимание на этого наглеца, я и так знала, что это – Викторов.
– Лика, нам нужно поговорить, – требовательно говорит Глеб, заходя в палату.
– Нам не о чем разговаривать, – произношу я, не глядя на кудрявого.
– Во-первых, почему ты сегодня не пошла никуда из мероприятий в распорядке дня? Ты была только на завтраке, а мне, между прочем, из-за этого прилетело от начальства. Во-вторых, ты не имеешь права делать какие-либо действия без моего ведома, понятно тебе? – кричит Глеб, смотря на меня гневным взглядом.
– Мне похуй как-то, окей? Ты меня заебал уже, честное слово. Вчерашняя сцена меня вообще вывела из себя. Что ты о себе возомнил? Ты мне даже не нравишься, как я могу тебя ревновать к твоей очередной временной телке? – также в ответ на повышенном тоне говорю я.
– Ты не можешь ничего знать о моей личной жизни, ясно? – с возмущением кричит парень.
– Тебе рассказать все, что я знаю о твоей личной жизни? Хорошо, ты сам этого захотел. Глебушка очень любил одну девушку, но через год или больше, я уже не помню, вы расстались. Ты не находил себе места и пытался найти замену Даше – своей бывшей девушке. Сейчас же у тебя творится полный хаос в личной жизни, ты находишь себе каких-то левых телок, трахаешься с ними, а потом бросаешь, потому что они не такие, как Дашенька. Все верно, Глеб? – на минуту останавливаюсь я, а затем продолжаб свою речь, – А потом ты думаешь, что я могу тебя ревновать, серьезно? Глеб, я любила только одного человека, могла ревновать только этого человека, но уж точно не тебя, – громко кричу я, тыкая пальцем в грудь кудрявого. Буквально через минуту с моих глаз ручьем потекли слезы.
– А ты не ахуела, милая? – спрашивает парень и дает мне сильную пощечину, от которой я отлетаб в стену и ударяюсь головой об стену.
– Теперь ты точно тиран, сука, – произношу я и со всей силы толкаю парня так, что он аж пошатнулся, но смог удержал равновесие.
– Еще раз, ты затронешь тему моей личной жизни, я придумаю для тебя такое наказание, что ты в шоке будешь, – пригрожает пальцем Викторов и направляется в сторону двери.
– Мы еще не договорили, – останавливаю я парня, – Если ты еще раз подойдешь ко мне ближе чем на метр, я не знаю, что я с тобой сделаю, ты понял меня? – сказала я и продолжила смотреть на него своим холодным, полным боли и ненависти взглядом.
– Ты не имеешь права мне указывать, – твердит Глеб и вскоре оставляет меня в полном одиночестве. Я впервые была рада этому одиночеству, ниато меня не будет трогать.

Я закрываю дверь на замок, хотя этого делать нельзя и скатываюсь по стене вниз.
Вдруг меня резко окутал прилив тревоги, я не сразу догадалась, что это паническая атака. Советы Маши в этот момент я не стала использовать, что очень зря. Я начала задыхаться. Мне не хватало воздуха, как будто меня кто-то держал за горло и душил. Я просто не могла ничего с этим сделать. Слезы с глаз текли все больше и больше, быстрее и быстрее. Голова начала раскалываться и кружиться, я уже не могла контролировать свое тело и потеряла концентрацию внимания.
В конце концов я упала в обморок. Возможно, это было из-за панической атаки, а может и из-за того, что я не ем уже больше полутора суток.

Глеб:
Не, ну малая реально ахуела. Она вывела меня из себя, поэтому я тупо не смог удержаться и дал ей сильную пощечину. Ангел твердил свою версию: «Глеб, ты что, нельзя же бить девушек, чтобы они не сделали. Ты же мужчина, в конце концов», а демон твердил иное: «Так и надо этой наглой девчонке, а то лезет не в свое дело».

Она мне надоела. Из-за нее Серафим сделал мне выговор и выписал штраф. Она мне портит весь день и все пребывание здесь. Я тоже могу уставать и выгорать морально, почему же она этого не понимает?

Лика действительно вывела меня на эмоции, напомнив мне о моих прошлых любовных отношениях. Мне тоже может быть больно, и эти слова немного задели мое, как оказалось, хрупкое эго.

Лика:
Я пролежала на полу порядка получаса. «Это не норма», – буквально кричит мой внутренний голос.
Я не могла встать, ноги отказывались работать. Я очень долго пыталась, но ничего не выходило. Спустя многочисленные попытки мне удалось встать на ноги, хоть они и были ватными. Еле дойдя до кровати, я улеглась на нее и смотрела на тусклый потолок. Я потеряла счет времени, поэтому опять уснула. Мне приснился ужасный сон.

Сон:
Я проснулась в своей палате, в которой было абсолютно пусто, никого не было. Я встала и подошла к окну и поняда, что я заточена здесь на вечность. Мама не забирала меня около двух месяцев, ко мне никто не приходил, и я тупо сходила с ума, сама того не замечая.

Я несколько раз попадала в медпункт из-за того, что кто-то находил меня в собственной луже крови с лезвием в руках. У меня не было цели умереть, просто был херовый день, в принципе, как и всегда.

Я устала здесь находиться. Меня тут не лечят, а калечат. Мне морально плохо. Я очень сильно хочу покончить с собой.

Я ужаснулась от такого сна. Конечно, мне снятся такие, всем людям снятся, но мне каждый раз страшно, будто это со мной происходит впервые.
Надо бы еще раз сказать об этом Маше, мне уже это надоело.