Сукуна был прославленный на весь мир актер, который часто участвовал в модельных кастингах с востребованными моделями из разных стран, что нередко заканчивалось легкими интрижками. Его имя мелькало во всех новостях и модных журналах. мужчина был нас...
Лик солнца сменился проблеском луны, город наполнился искусственным светом фонарей и яркими рекламными щитами на стеклянных вышках. Гул пробок сменился редким шумом зажигалки исчезающих прохожих. Бледные потрепанные занавески слегка качались на прохладном ветре, пока под куполом сновидений две фигуры в трепете обещаний готовы уже слиться воедино во всепоглощающей страсти. Даже если впервые, даже если страшно.
Влажный латекс коснулся нежной кожи, заставив тело невольно вздрогнуть под натиском тревожности и предвкушения. На контрасте температуры время будто остановилось, и все вокруг перестало существовать кроме двух слепых сердец. Пальцы сплелись в надежный замок, в то время как другая рука, слегка дрожа от сдержанности проявить животную натуру, направляла головку к ожидающему лону.
За глубоким прерывистым вздохом последовало постепенное погружение. Легким трением член погружался все глубже в девственные глубины, пока покрасневшие губы девушки не открылись в беззвучном стоне смешанных ощущений. Без дальнейших движений массивное тело нависало над дрожащей фигурой. Сукуна дал пару минут привыкнуть к его размерам, чтобы избежать потенциальных всхлипов и криков агонии, что заставили бы его чувствовать себя виноватым.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
- Я могу двигаться, милая? - томным голосом прошептал мужчина, наблюдая за любым признаком дискомфорта на лице Клиффорд.
Девушка лишь робко кивнула, усилив хватку на его руке. Плавными движениями его длина скользила по влажным лепесткам, слегка пульсируя внутри. Мокрые звуки и тихие стоны, слетавшие с подрагивающих губ вместе с еле уловимыми клубами горячего дыхания, мешали сохранять мягкий темп. Простыни впитывали капли пота, скатывающиеся с обоих, когда толчки становились более смелыми и частыми.
Сукуна сдерживал себя от грубых, привычных повадок, оставляя им волю лишь в мыслях о будущем. Его зубы стиснулись, гортанный рык удовольствия вырвался из глубин разгоряченной грудины. Удушающая теснота и теплота обволакивала его пульсирующее возбуждение, что при каждом толчке дразнила мокрым шлепком об ягодицы.
