Всего лишь интервью?

20. Дом, милый дом [2]

— Какой нахер киллер?  Ты в своём уме?.. — Пчёла застыл с нелепым выражением лица.

— Такой, настоящий. Не знаю, с чем это связано. Мой Юле совет: пускай валит нахер из Москвы. Ястреб — опытный стрелок, у него такие заказы были... Раз, два — и от Юли только крик останется.

— Да ладно, мы всё равно в Екатеринбург уезжаем, — Пчёла на нервной почве достал из кармана пачку и приложил сигарету к губам. — У Юли отец помер. Причину не говорит.

— Ну в новостях говорили об Александре Фролове, его наркота сгубила. Передоз. И про Юлю там тоже говорили.

— Юля не в курсе, она не смотрела новости. Она вообще пока не знает, кем был её батя. Я вообще не представляю, чё с ней будет, когда все эти удары на неё свалятся...

Чтобы не грузить Карельского бесполезной для него информацией, Витя поблагодарил за наводку на Ястреба и отпустил Макса с миром, возвращаясь в квартиру. Прогресс: Юля уже кидала вещи в чемодан, всё самое основное. Только вот лицо выдавало её боль: глаза, прежде блестевшие, как две звезды, ничего, кроме пустоты не несли в себе. Губы плотной линией были сжаты. Юля подняла голову на Витю и расплакалась вновь.

Она всегда прятала своё зарёванное лицо, боясь выдать свою слабость. Однако только Пчёлкин мог становиться свидетелем её слёз. Только при нём она была настоящей Юлей и не была актрисой в театре жизни.

Юлия редко говорила о любви. Если Пчёлкин рассыпался в дифирамбах, был готов часами повторять о своих чувствах, как Пушкин или Есенин в своих бессмертных стихах, то Юля делала это редко, но метко. Сначала Витю это отталкивало: он привык, что девочки виснут ему на шею и боготворят его, но потом он понял, что Юлькин «язык» любви — не слова, а действия. Она не говорила «я тебя люблю », но Витя не сомневался в этом, потому что она обнажала для него одного не только своё тело, но и душу, что было гораздо важнее. Пчёла начал это понимать.

Только ему одному она доверяла свои секреты. Только ему она говорила о своих страхах, кошмарах, надеждах, мечтах. Только ему она рассказывала полностью о своей жизни, не утаивая ни одной подробности. И это было, чёрт возьми, лучше пресловутых фраз.

— Мне страшно, — повторяла она, ближе прижимаясь к нему, ища источник поддержки. И она находила.

Внезапно Юля резко оттолкнула Витю, судорожно вдыхая ртом воздух. Она схватилась за сердце. Ей казалось, будто весь кислород из неё выкачивают прямо сейчас. По телу лился холодный пот, а сердце быстро-быстро отстукивало удары.