Время уже давно перевалило за десять утра, а Джисон даже и не думал вставать. Всю ночь ему не спалось: он перебирал струны гитары, работал над двумя песнями, черновики которых уже были отправлены Чанбину, играл в приставку, ходил в круглосуточный магазин за едой и старательно игнорировал все сообщения, приходящие от братьев Ли. К слову, от старшего их было куда больше.
Всё это время он чувствовал себя бодро, но как только утром ему сообщили, что первая лекция отменяется по причине каких-то непредвиденных обстоятельств, Хан сразу же почувствовал усталость и желание спать, которые тяжестью осели на его плечи. Он лишь успел предупредить группу о радостной новости. Ради этого пришлось зайти в соцсеть, из-за чего время последнего визита обновилось. Теперь стало абсолютно очевидно, что он не отвечает не из-за сильной занятости.
Даже во сне Джисон не мог отдохнуть от Минхо, который распустил свои нити буквально везде: в телефоне, в запахе травяного чая, в острой лапше и даже в отражении губ Хана, когда тот смотрел в зеркало и видел призрачный силуэт их поцелуя под лестницей. Это сводило с ума. Джисон не привык к этому, и теперь не знал, что делать, чтобы помочь самому себе.
Он проснулся от звонка Феликса, который беспокоился из-за отсутствия друга на учёбе. Хан без вранья сообщил, что заболел. Он мог бы списать головную боль и кусок стекла в горле на недавнее время, проведённое с простуженным человеком, но это было больше похоже на помощь от психосоматики, которая предоставила Джисону достойную причину прогулять занятия без угрызений совести.
— Я зайду к тебе после пар, хорошо? — звучал тихий голос Феликса по ту сторону.
Он сидел на предпоследнем ряду лекционной аудитории, прячась под столом и стараясь сделать шёпот более незаметным. Хотя преподавательнице, усиленно пытающейся понять, почему её презентация застряла на первом слайде, было вовсе не до него.
— Да, отлично, — Джисон зажмурился, потому что горло жгло слишком неприятно, — сегодня тоже запиши всех, кто пришёл.
— Зачем тебе вообще заместитель, если всю его работу делаю я? — даже через шёпот возмущение в голосе Феликса было очевидным.
— Ты видишь в аудитории Юци?
— Нет.
— Вот и не ворчи тогда.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Форс-мажор
Hayran KurguНеприязнь Джисона к Минхо началась ещё тогда, когда ему в голову с силой прилетел грязный футбольный мяч. Ли же относился к Хану просто как к заучке-старосте, которого порой бывает весело раздражать. Что ж, оказалось, они оба умеют удивлять.
