Мир Малышенко. Разрушенная

Глава 4.

Май. Москва

После тринадцатичасового перелета мы приземляемся в аэропорту. Москва встречает нас вежливо и приветливо: безоблачное небо, яркое солнце и не единого намека на испорченную погоду.

Я полагала, что нас ждет долгая поездка в машине, однако мы сходим с трапа и пересаживаемся в вертолет. С высоты я смотрю на крупный город с бушующей энергетикой: крыши домов, шпили небоскребов и миллионы людей, спешащих по своим делам. Не могу поверить, что когда-нибудь смогу стать неотъемлемой частью чего-то подобного.

Но спустя час мое волнение сменяется восхищением: мы оказываемся в пределах поместья Леши. На расстоянии двух миль от земли его дом похож на жемчужину среди бескрайнего леса с одной стороны и озера с кристальной водой с другой.

Я уже догадываюсь, какие умопомрачительные виды будут открываться из окон дома: закатный блеск на водной глади, восхитительный сад цветущих рододендронов и лиственные джунгли.

Вскоре пилот приземляется на оборудованной вертолетной площадке. Мои уши закладывает от настойчивого шума вращающихся лопастей, а волосы развеваются из-за сильных порывов ветра.

Кирилл помогает выбраться из вертолета Леше, а затем мне. За мной следует Юра, нагруженный чемоданами. Впрочем, ему на выручку приходит охранник, который берет багаж Леши.

– С ума сойти! – восклицаю я, увидев со своего места дом Леши.

Большая трехэтажная вилла выполнена из серого дикого камня, что придает ей схожесть с замком из средневековья. К тому же высокая башня на юго-восточном крыле только подчеркивает это сравнение.

Я любуюсь идеальными постриженными лужайками и изящными фонтанами, пока ступаю по дороге из мелких круглых камней, усыпанных опавшими лепестками цветов. Гул вертолета утих, и теперь я слышу пение птиц.

– Я хочу остаться здесь на всю оставшуюся жизнь, – заявляю я Кириллу, который идет рядом со мной.

– Не расслабляйся, – говорит он. – Уже этим вечером мы поедем в Москву. У отца деловая встреча, а потом мы отправимся праздновать твой день рождения.

– Было бы идеально провести его здесь, – мечтательно произношу я. – Можно было бы развесить фонарики на деревьях и устроиться в гамаках в саду, пока Юра будет нас радовать своей мексиканской стряпней.