Грация королевы небес. Тайна Чонгука #1

Глава 6

Чонгук шел к кабинету для переговоров. С кем он будет вести эти переговоры – останется за дверью. Дженни туда не пустят, она не узнает. Знать ей особо и не хотелось.
– Сколько в совокупности мне надо лететь?
Но Чонгук ее не услышал, встретил другого пилота, отпустил ее руку и поздоровался с ним.
Она лишилась не только его ладони, но и какой-то поддержки. Что же она будет делать одна в самолете? Держать за руку соседа? Как вариант, может, ей попадется такой же трусливый попутчик.
– Джен, подожди меня здесь, брифинг не займет много времени. – Чонгук обернулся к ней, встречаясь взглядами. У него очень темные глаза, цвета черного агата. Такой камень Дженни доводилось видеть, когда она писала статью про недра земли. Теперь придется писать не о камнях, но агат по-прежнему в ее мыслях.
Она молча кивнула и достала телефон. Пока капитан переговаривается с коллегами, есть время посчитать количество часов в небе. От слова «небо» она нервно сглотнула.
– Чтооо? – Дженни уставилась на информацию, которую увидела в телефоне.
«Время в пути с Катании до Рима 1 час 25 минут».
Допустим. Но обратное время полета до Мальты из Рима тоже один час двадцать пять минут. Как такое может быть, если между Мальтой и Катанией лететь сорок минут? Самолет самый загадочный вид транспорта. Или математик из нее не очень.
На брифинге Чон не особо задерживался, он взял у своего второго пилота план полета и карту с погодными условиями: обещали в пути небольшую турбулентность, но где ее нет? Это мелочь. Главное, чтобы не было воздушных ям. Однажды он провалился в такую и это было не смешно. Дженни бы не оценила.
Кстати, Дженни... Мысли о ней улетучились сразу, как только Чонгук начал вещать на брифинге про погоду, а вспомнил лишь тогда, когда подумал о воздушных ямах. Он надеялся, что это совпадение.
– Полет пройдет в штатном режиме, – произнес капитан, поставив финальную точку, и вышел из-за стола.
Дженни все еще ждала его, отошла к стене и тыкала пальцами в телефон. Видимо, информация в телефоне ее очень заинтересовала, потому что Чонгук заметил ее недоумение. Потом она мотнула головой, как будто отгоняя увиденное от себя. Может, тоже смотрела погоду?
Она не замечала его. Зато появилась возможность рассмотреть эту девушку. Ее волосы рассыпались по плечам, слегка скрывая полную грудь. Кофточка, обтягивающая фигуру, подчеркивала все прелести, начиная с изящной шеи и заканчивая тонкой талией. Чонгук даже слегка прищурился, хоть имел прекрасное зрение. Его взгляд скользнул ниже, оценивая округлые бедра. На девушке были надеты светлые штаны, которые подчеркивали эту часть ее тела. Против воли он представил ее кружевное нижнее белье, хотя еще минуту назад думал о воздушных ямах. Ямы ушли на второй план, но надо было к ним возвращаться. Дженни как будто почувствовала на себе его взгляд и тут же убрала телефон.
– Ты все?
Чонгук улыбнулся на такое высказывание:
– Ты всегда заканчиваешь работу за полчаса?
– Я имела в виду брифинг, – нахмурилась она, – не надо считать меня полной дурой.
Она подошла ближе, смотря прямо в глаза, не улыбаясь, скорее злясь. Какое счастье, он разозлил журналиста.
– Разве я назвал тебя дурой? Я не люблю журналистов, но дураками вас не считаю. Скорее, напротив, вы начитанны, вам надо знать все и обо всем первыми, быть в нескольких местах одновременно, то есть быть проворными, а значит, уметь рассчитывать свои возможности и время.
Дженни кивнула, почти соглашаясь. Пусть думает так, но она знала лишь то, что ей положено знать, и ни капли больше. Только то, о чем писала: камни, бабочки и цветы.
– Кстати, сейчас пойдем на контроль, говорить буду я, а ты кивай, и ни одного лишнего слова от тебя быть не должно.
– Имя мое спросят?
– Не думаю, просто покажешь им бейджик.
Дженни автоматически развернула бейджик и снова прочитала имя «Бьянка Росси». Надо привыкнуть к новому имени.
– Я готова.
– Тогда пошли, – кивнул Чон и вышел в зону контроля.
Это была зона для экипажей, людей здесь практически не было: лишь пара стюардесс в голубой форме и еще один пилот. Она автоматически взглянула на форму Чонгука, мысленно произнося про себя еще раз, что на нем она сидела лучше, нежели на другом пилоте, который подошел на контроль. Три золотистые полосы на рукавах его кителя могли сказать о том, что по рангу он был ниже Чона.
– Почему у него три полосы на рукавах? – прошептала Дженни, стоя сзади и рассматривая четыре полосы на рукавах кителя Чонгука.
– Он мой второй пилот, четыре шеврона есть только у капитанов.
– А два?
– Зависит от степени налета. Я просил тебя молчать.
– Молчу.
Как ни странно, но за милую улыбку Чонгука, адресованную девушке на контроле, Дженни пропустили с ним, даже не смотря ни ее паспорт, ни бейджик. Пройти было просто. Так экипаж может запросто перевозить членов своих семей.
По дороге из зоны контроля она молчать устала:
– Так легко пройти, что, наверно, в самолетах летают только члены семей.
Капитан даже остановился и обернулся. Он задумчиво посмотрел на часы:
– Нет, у тебя нет места, ты, наверно, полетишь стоя. У нас есть пятнадцать минут, выпьем кофе?
Про кофе она уже плохо слышала, потому что фраза «нет места» лишила ее слуха и дара речи. Она полетит стоя? Если еще несколько минут назад она настроила себя на этот полет, то «нет места» выбило ее из колеи. Что это за первый полет ее ожидает?
– Как нет места?
Но Чонгук пошел вперед, в зону запахов духов и аромата кофе, где толпы людей входили и выходили из магазинов. Это и были те самые магазины «Дьюти фри», про которые говорила Чеен. Здесь можно купить парфюм всех брендов, дорогую косметику по хорошим ценам и самый изысканный алкоголь.
Магазины Дженни любила, поэтому ноги сами пошли в один из них, уже забыв про стоячие места в самолете. Как же тут вкусно пахло. Даже не верилось, что если смешать все духи, представленные здесь, то получится такой прекрасный микс. Она срочно захотела духи, но Чонгук взял ее под локоть:
– Мы на работе, и у нас мало времени.
– На работе ты, а я стоячий пассажир. Должно же быть у меня что-то положительное в этом рейсе.
– Ты обещала мне кофе...
– Я тебе про кофе ничего не сказала, говорил ты...
– Ладно, – выдохнул Чонгук, – ты выпьешь со мной кофе?
Дженни еще раз взглянула на витрины магазина: красивые флакончики манили взять их и попрыскать на полоску бумаги, а потом махать перед собой и наслаждаться запахом. Кстати, каким парфюмом пользуется Чонгук? От него вкусно пахнет. Она снова принюхалась, но среди всех запахов потеряла его, даже несмотря на то что он стоял совсем близко.
– Выпей кофе в одиночестве, я хочу насладиться последними минутами на земле.
– Хорошо. – Он убрал от нее руку, и Дженни опять лишилась поддержки. – Пока есть время, хотел начать свой рассказ про катастрофу.
Духи ушли на второй план, даже запахи пропали. Дженни забыла про магазины, полностью сконцентрировав внимание на Чонгуке. Он хитро улыбался:
– Капучино? Эспрессо? Американо? Латте?
– Латте, – произнесла она. Можно было заказать американо в самой большой чашке, время бы растянулось до самой ночи, но она пожалела капитана. Объема латте будет достаточно.
– Пошли. – Он завел ее в кафе, где отчетливо пахло свежеприготовленным кофе, перебивая запах духов. Они сели друг напротив друга, а Дженни сразу достала диктофон. Но как только Чонгук сделал заказ, то тут же положил свою руку на диктофон, а потом передвинул его ближе к ней:
– С одним условием: без этой штуки.
У нее еще был с собой планшет, может, стоит писать под диктовку? Она убрала диктофон и достала планшет. Теперь Чонгук недовольно закатил глаза:
– С двумя условиями: никаких дополнительных приборов. Только я и ты. И твои уши.
Она согласилась, хоть и была недовольна. Он диктует свои правила не только в кабине пилотов, но и в жизни. Тяжело приходится его близким.
– Хорошо, – кивнула Дженни, и тут же подали заказ: ее латте, на пенке которой красовалось сердечко, и его эспрессо. Наверно, специально заказал именно его, чтобы выпить кофе одним глотком и даже не начать разговор. – Я внимательно слушаю.
– В каком журнале ты работаешь? Где мне искать интервью?
Она разве не говорила ему? При первой встрече сказала и свое имя, и название журнала. Но он не запомнил ни то, ни другое.
– «Мдина». Это популярный журнал на Мальте.
– Женский?
– Нет, мы выпускаем статьи для всех: для мужчин и женщин, для разных возрастных категорий. Но чаще журналы покупают женщины, поэтому больше информации, конечно, для них. Например, новинки модной одежды, мероприятия, рецепты. Мужчины больше любят читать статьи про машины и спорт, эта графа у нас стоит после моды и рецептов, за ним следуют статьи для любой категории о природе. – Тут ее голос стал мягче, ведь природа – это ее раздел. Дженни опомнилась и закончила уже тверже: – А в самом конце бывает информация про катастрофы...
– Значит, мои откровения будут находиться в самом конце?
Она пристально смотрела на него, мешая ложкой сахар и ломая произведение искусства – сердечко. Вряд ли статью про Чонгука поместят в самый конец. Скорее всего, статья про катастрофу будет с рекламой на обложке.
– Не думаю, но я не занимаюсь дизайном и версткой статей, я просто журналист.
– Тебе, наверно, хорошо заплатят, – задумчиво произнес он и сделал глоток кофе.
Но дело было не в оплате, хотя это тоже немаловажно. Он еще не знает главного – после такого интервью ее возьмут на работу в офис.
– Наверняка ты сейчас хочешь заплатить мне больше, лишь бы только ничего мне не рассказывать.
Чонгук поставил чашку на блюдце, опуская взгляд. Его губы растянулись в улыбке. Он не смотрел на Дженни, просто улыбался как-то по-мальчишески. Капитанская внутренняя сила на какое-то время покинула его тело. Дженни улыбнулась тоже, но этого было сложно не сделать.
– А ты бы согласилась?
– Ну если только ты будешь платить мне столько, чтобы оплачивать жилье, еду и одежду до конца моих дней, то я согласна.
Конечно, она шутила, дело не в деньгах, ей нравилась ее работа. Хотя... Дженни часто задумывалась, ее ли это призвание быть журналистом? Профессия интересная, она развивает, но она не была любовью всей ее жизни. А вообще, Дженни редко думала на эту тему. Выбирать не приходилось. За нее профессию выбрала жизнь.
Журналистом не так просто устроиться на работу в топовый журнал, а для маленькой колонки приходилось спать в машине и добывать интересный репортаж буквально с ходу.
– Просто интересно, что движет теми, кто идет учиться на журналиста?
– Я вот то же самое могу спросить про пилотов, – занервничала Дженни, – даже представить сложно. Вот почему ты стал пилотом?
Чонгук выпрямился на стуле. Мальчишество в нем пропало, снова появился капитан:
– Это семейное.
Дженни удивилась, она молчала, анализировала сказанное. За него выбор сделали родители?
– Ты пилот в каком поколении?
– Мой отец пилот на пенсии. Он летал в Air Italia.
– Значит, ты стал пилотом с его подачи! – сделала заключение Дженни и глотнула латте.
– Нет, – шепнул Чонгук и слегка нагнулся через столик ближе к ней, – я вырос в небе. А вот ты стала журналистом только потому, что была такая необходимость.
Дженни поставила чашку на блюдце и отодвинулась чуть дальше от стола. Чон только что прочитал часть ее жизни. Но это не мистика! Пилоты отличные прогнозисты. Скорее всего, он может рассчитать процент того, какие у нее шансы попасть в офис «Мдины».
– Мы говорим не обо мне, – напомнила она ему, – кажется, мы сидим здесь, чтобы ты рассказал мне о себе и о той трагедии.
Чонгук выдохнул и облокотился на спинку стула. Он попал в цель. Эту девушку что-то вынудило пойти на журфак, отучиться там, но слабо верилось, что она работала в таком значимом для Мальты журнале. Джен не походила на опытного, маниакально обезумевшего от своей работы, фанатичного журналиста, который с годами работы потерял всю человечность. В начале их знакомства она задавала банальные вопросы про авиакатастрофу, но потом резко перешла на психологическую сторону той трагедии. Никто и никогда не спрашивал его о том, что двигало им в ту минуту, когда он кинулся в горящий салон.
Горящие самолеты с людьми – это не его дело. Его дело, согласно инструкциям в три тома, сидеть в кокпите и выключать всю систему, а потом вылезти в окно. Горящие люди – это проблема бортпроводников, которых готовят к такому варианту событий. Но... в тот день Чонгук не покинул самолет через окно, он вышел в горящий салон. За что получил выговор от начальства, хотя едва выжил.
– Я могу уже начинать задавать вопросы? – Дженни вывела его из задумчивости. Вспоминать ту трагедию он не хотел, но придется. И дело даже не в ней, скоро будут объявлены результаты экспертной комиссии, которые затянулись на целый год.
Он взял чашку с эспрессо и сделал глоток, потом поставил ее на блюдце.
– Я не думаю, что вопросы здесь уместны, мне кажется, правильнее будет, если я сам тебе буду рассказывать все шаг за шагом.
Дженни кивнула, она понимала, что он прав. Сейчас она сидела напротив него и внимательно слушала, уже забыв, что скоро вылет.
* * *
11 месяцев тому назад.
За неделю до трагедии.
Рейс Мальта – Катания задерживался из-за сильного ветра. Чонгук и члены экипажа ждали в аэропорту уже три часа вместе с нервными пассажирами, которые нервировали капитана больше, чем ветер. Хотелось бы к ним подойти и рассказать о всех сложностях в управлении самолетом, когда порывы ветра меняют свою силу и направление. Но его поймет лишь тот, кто отлетал много лет при таких обстоятельствах. Пассажирам лишь надо долететь до места назначения. Они не думают о том, что в такую погоду можно при взлете попасть в сдвиг ветра и уйти в сваливание. Они не думают о своей безопасности, но зато они думают о том, как сложно ждать, как хочется есть и спать. Обычные земные потребности.
Ждать никто не любит. Чонгук тоже хотел бы очутиться дома, даже несмотря на то что Лиса вчера закатила новую ссору. Крика будет больше, если он задержится. Его постоянная работа в небе нервировала жену не меньше, чем сейчас этих пассажиров задержка рейса. А когда-то она спокойно относилась к его частым отлучкам по работе. Но с годами ее недовольство росло.
Табло начали менять. Красные надписи сменили свой цвет на зеленые – путь домой открыли. Пассажиры сразу заголосили, кинулись собирать вещи. Глупые! Чон посмеялся про себя: сложилось такое ощущение, что они готовы управлять самолетом сами.
Нет, сначала на борт пропустят экипаж, а потом пассажиров. И не факт, что они вылетят в то время, которое отвели им в очереди. Ветер может вернуться.
Но через час ожидания уже на борту диспетчер наконец дал разрешение на руление и взлет. Ветер стал спокойнее, но Чонгук боялся, что теперь непогода достигла Катании, и их пошлют на запасной аэродром в Палермо. Какой-то неудачный рейс! Его как будто кто-то проклял.
– Я связался с Катанией, аэропорт открыт, – произнес второй пилот, – летим?
– Летим. – Чон очень надеялся, что за сорок минут ничего не изменится, и они сядут в аэропорт «Фонтаноросса».
Управлял самолетом капитан, чтобы в случае внештатной ситуации не терять время на передачу руля. Ветер отступил, а самолет плавно взлетел в небо, где прошел зону турбулентности в облаках и выплыл навстречу солнцу.
Посадка прошла в штатном режиме, но по прилете капитану пришлось зайти к начальству, чтобы писать рапорт о задержке рейса – опять время. Чонгук мечтал прийти домой, принять прохладный душ и выпить бокал красного терпкого вина. Завтра нет рейса, выходной, такое случалось нечасто.
Черный дым он заметил тогда, когда вырулил по знакомой дороге, ведущей в сторону дома. Ощущение тревоги! Когда мы видим черный дым, то сразу думаем о самом плохом: а выключили ли мы утюг перед выходом? Или плиту? Начинаешь машинально всматриваться в сторону дома...
В этот раз огонь попал прямо в точку, прямо в дом семьи Чон. Сердце забилось в бешеном ритме, а руки задрожали. Чонгук нажал на газ, даже не понимая, что нарушает правила на дороге.
Горел его дом, черный дым валил из разбитых окон, которые выбили пожарные. Красные большие машины с мигалками уже стояли здесь, а люди в форме спасателей забегали в дом и выкидывали из окон тлевшие вещи.

Лиса! От мысли о том, что она могла умереть, Чонгуку стало дурно. Он бросил машину на дороге и побежал к дому. Лиса! Это несправедливо! Еще вчера они спорили, ругались, а сегодня ее не стало. Хотя мысли о смерти промелькнули только лишь на мгновение, он не хотел в них верить.
– Чонгук!
Ее голос вернул его к жизни. Рыдающая жена бросилась в его объятия и стала оседать на траву. Она была подобна тряпичной кукле. Его руки с трудом ее удержали.
– Слава богу. – Он сильно прижал ее к себе. Она жива, остальное не важно.
Остальное – лишь вещи. Цена их падает, если дело касается жизни.
* * *
Наши дни
Чонгук допил кофе и посмотрел на часы:
– Нам пора, осталось двадцать минут до принятия пассажиров, а мне еще надо осмотреть самолет.
Дженни сидела, пораженная тем самым пламенем, даже не допив свой латте. Он остыл, пить его не хотелось. Она не могла разложить все по полочкам:
– Это ужасно. Но как это касается катастрофы?
– Никак. Мой дом сгорел ровно за неделю до того, как сгорит мой самолет, а я чуть не сгорю вместе с ним. Ты веришь в знаки, Джен?