Грация королевы небес. Тайна Чонгука #1

Глава 13

– Расскажу, когда прилетим на Мальту, – ответил Чонгук и пошел в сторону гостиной.
Дженни проводила его недовольным взглядом, зашла в свою комнату и закрыла дверь. Хитер, ничего не скажешь! Но ничего, пусть молчит, ради места в «Мдине» она согласна полететь. После этого Чонгук ей все расскажет, потому что «смаковать» тот день он не захочет.
Девушка еще раз окинула взглядом комнату – убранство в итальянском стиле – и решила не терять время зря. Она достала планшет и села за стол. Запишет то, что уже знает о пожаре. Эта информация бесценна, такое Чонгук еще никому не рассказывал. Можно даже приписать намек на то, что первый пожар – это предупреждение свыше. Дженни задумалась, возможно, так и было, кто-то намекнул на то, что дальше его ждет еще хуже.
Она быстро набирала буквы на клавиатуре, которые рождали предложения. Одно, второе, третье... Текст утопил ее в том самом пожаре. Ярко представилась даже рыдающая жена. Бедная женщина! Хотя Дженни поймала себя на мысли, что ей эта женщина не нравится.
В комнату постучали, и от неожиданности Дженни вздрогнула. Она вскочила со стула так резко, как будто ее сейчас уличили в поджигании дома Чон. Сумочка свалилась на пол, и все содержимое тут же вывалилось. Вот черт! Она успела лишь нажать на кнопку блокировки планшета, не хотелось, чтобы жители этого дома знали, что она пишет о Чонгуке статью. Меньше знают – больше расскажут. А вдруг ей придется с ними еще пересечься, например, на кухне, чтобы попить перед сном воды.
– Привет, я не помешал? – Юнги просунул голову в щель, боясь зайти, но, поняв, что из-за него все содержимое сумки Адель валяется на полу, тут же зашел. В руках он нес две чашки, и комнату сразу заполонил ванильный запах шоколада.
– Нет. – Дженни принялась складывать все обратно в сумку, поражаясь тому, сколько всего в ней ненужного. Можно было придвинуть мусорное ведро и скидывать все туда: зачем флакон от помады, которая закончилась полгода назад? Этот тон уже не выпускают! Пора с этим смириться и полюбить другой! Но нет же! Надо упорно носить в сумочке хлам.
– Я помогу. – Юнги поставил чашки на стол, сел на корточки и принялся собирать то, что валялось на полу. Его пальцы коснулись свертка писем, перевязанного белой лентой, но Дженни выхватила их и кинула в сумку. – Мне не спалось, и я хотел предложить тебе попить горячий шоколад, но зачем предлагать, ты все равно откажешься, поэтому я принес его сразу сюда. – Юнги улыбнулся, уставившись на девушку. Она замерла и перевела взгляд на него.
– Возможно, я бы согласилась?
– Может, но рисковать я не стал. Не люблю отказы.
А она ему отказала в прогулке! Он, наверно, расстроился. Поэтому отказывать в чашке горячего шоколада Дженни уже не могла.
– Я с радостью выпью с тобой шоколад. – Дженни кинула пачку бумажных салфеток в сумку и захлопнула ее. Она встала одновременно с Юнги, который протянул ей напиток и сел на край кровати.
– Значит, о работе ты говорить не хочешь. – Он сделал глоток, и Дженни последовала его примеру, отпила напиток.
Шоколад был насыщенным, вязким, его запах тут же расслабил. Юнги не просто так принес его ей в комнату? Хочет загипнотизировать и пытать ее о работе журналиста. Так она расскажет, а почему и нет? Но бабочек она упустит, а фантазия у нее хорошо развита.
– Почему же! Моя работа очень интересная, я общаюсь со многими людьми, узнаю много нового, придумываю разные ходы, чтобы добыть интересную информацию. Вот, например, недавно мне дали задание взять интервью у человека, который вообще неразговорчив...
– Немой?
– Если бы, – нахмурилась Дженни, – за каждое его предложение я должна платить! Юнги даже открыл рот от возмущения:
– Чем?
Наверно, он подумал, что телом, но нет, он ошибся:
– Ни деньгами, ни телом, а тем, что я боюсь делать.
– Мама мия! Он извращенец?
Дженни кивнула, а потом пожала плечами. Знал бы, что речь идет о его брате, может быть, даже стал его защищать.
– Да, иногда приходится сталкиваться с психически нездоровыми людьми, это тяжело, и надо найти подход к каждому.
– Я очень надеюсь, что ты найдешь к нему подход, – улыбнулся Юнги и чокнулся своей чашкой горячего шоколада с ее чашкой. Шоколад уже изрядно остыл, но был не менее вкусен. – Но хочу тебе сказать одно: этот чувак полный придурок! Если бы у меня такая красивая девушка брала интервью, то я бы говорил много и долго.
Братья совсем разные, Юнги активный, разговорчивый, коммуникабельный. Такие люди просты в общении, с ними легко. Чонгук же, напротив, говорит только после того, как подумает. А думает он много, поэтому говорить не успевает. Хотя... после того, как они сидели друг напротив друга в аэропорту и пили кофе, она посмотрела на него с другой стороны: Чонгук раскрывался. Это происходило медленно, но это происходило! Юнги же молол языком все подряд, и не разобрать, где правда, а где ложь. Одно слово Чонгука стоит миллион слов его младшего брата.
Осознав это, Дженни смущенно опустила взгляд на свой шоколад. Она так углубилась в свои мысли, что пропустила рассказ Юнги о том, как один работник в аэропорту, который регулировал руление самолета, станцевал перед пилотами и пассажирами. Всем понравился юмор, но, к сожалению, он пришелся не по душе диспетчеру.
– Его уволили.
– За то, что человек позитивный?
Юнги кивнул, а Дженни поняла, что есть прекрасная возможность использовать эту историю в своих целях:
– Мне кажется, если бы пилотом на том самолете был Чонгук, то юмора он бы тоже не понял.
– Как сказать, – Юнги пожал плечами. – Сейчас, может быть, он расценил бы такую выходку как угрозу безопасности. Знаешь... он стал более серьезным после... ну... после трагедии.
– После такого любой станет серьезным и будет обращать внимание на выполнение всех пунктов безопасности. Наверно, его жена очень переживает, когда Чонгук улетает в рейс. – Дженни чуть не прикусила язык. При чем тут его жена? Она никак не касается статьи и трагедии! Для статьи его жена вообще не нужна! Можно упомянуть ее, но не более.
– Работа Чонгука нравилась Лисе лишь в самом начале, – начал свой рассказ Юнги, и Дженни затаила дыхание, внимательно слушая, – быть девушкой пилота престижно. Думаю, что все ее подруги сходили с ума от зависти. Но жизнь жены пилота, видимо, иная, более приземленная. Не мне судить, но я рос в семье, где отец тоже был пилотом и часто отсутствовал дома. Мама стойко переносила его любовь к небу, ведь она тоже касалась этой профессии. Лиса другая, ей надо, чтобы муж утром уходил на работу, а вечером возвращался. Она любящая жена и Гук любящий муж, но когда любовь одного делится на два и любовь к семье спускается на второе место, то будут недовольства. Так и случилось, недовольство Лисы нарастало. Я не вмешиваюсь в эту семью, просто наблюдаю со стороны, и знаешь какой вывод сделал?
Дженни боялась шелохнуться, лишь бы только Юнги продолжал. Но взглядом дала понять, что ждет ответа.
– В семье либо все должны быть преданы одному делу, либо один должен понимать, принимать и разделять любовь к делу другого. Как в случае с моими родителями. Но в случае семьи Чонгука этого нет. Он никогда не бросит небо, и Лису это злит. Чонгук делит любовь на двоих, хотя, могу сказать, после трагедии их семья сплотилась, они стали относиться к друг другу более внимательно.
– Сколько у них детей? – наконец спросила Дженни, ведь дети должны соединять.
– У них нет детей, что злит мою маму. Лука вроде все устраивает, как устраивало и Лису, ведь каждый из них все эти годы делал карьеру. После трагедии они по-другому взглянули на свою семью и решили, что время детей и полной семьи наступило.
Дженни сглотнула и перевела взгляд на кружку в своих руках. Она от Юнги о Чонгуке узнала больше, чем из всех статей и личных разговоров. Но эта информация для статьи не нужна, зато приблизила ее к капитану, как к обычному мужчине со своими проблемами. И эти проблемы далеко не на последнем месте, ведь так она узнавала его лучше.
А еще... Еще она могла сказать, что он молодец! Он пережил много трудностей со своей женой, но катастрофа сплотила. Иногда необходим толчок, но толчок бывает жестоким.
– Я так много болтаю, – Юнги отпил шоколад, – ради бога, не выдавай меня. Ты ведь не просто так рядом с ним? Пишешь статью о катастрофе? Чонгук знает? Конечно, знает! Ведь журналисты возле него надолго не задерживаются, он им ничего не рассказывает. Странно, что тебя он привел прямо в дом.
Юнги следил за Дженни, за тем, как изменилось ее лицо после его заявления, она буквально не могла выдавить ни слова, закрыла глаза и опустила голову.
– Может, ты ему заплатила?
– Нет, – тут же вставила она, – это было бы очень просто. Твой брат не выбирает легких путей. Я действительно должна написать статью о капитане: герое или, напротив, виновном, потому что в чем-то ошибся. Но я не эксперт и не Бог, чтобы судить. – Эти слова давались тяжело, Дженни сжимала чашку, боясь, что та расколется в руках. – Честно, я даже не знаю, что бы написала. Но я точно написала бы правду.
Пришлось рассказать Юнги все от начала и до конца: про боязнь летать, про статью, которая даст ей право работать в крупном журнале, про больницу в Катании и свой первый рейс.
А теперь она сидит с чашкой остывшего шоколада и почему-то чувствует внутри нечто странное – грусть. После слов Юнги о странной семье Чонгука, о его жене... Это ли было виной? Или то, что Юнги ее раскусил? Наверно, все в совокупности.
– Ты думаешь, у меня есть шанс, что Чонгук поведает мне правду?
Она могла задать этот вопрос лишь Луке, точно уверенная, что он ответит без лжи.
– До того, как ты переступила порог этого дома, я бы с уверенностью мог сказать, что у тебя нет шанса. Но сейчас, находясь напротив тебя в комнате для гостей в доме родителей Чонгука, уже не знаю. – Юнги задумался, его взгляд был направлен куда-то в сторону, но потом он улыбнулся и перевел его на Дженни: – Может, он и скажет, но тебе придется признать, что самолеты – это любовь всей твоей жизни, и летать ты можешь сутками напролет.
– Ты с ума сошел! – возмутилась девушка. – Он же увидит ложь.
– Ой, знаешь сколько раз я обманывал его в детстве, Чонгук наивный. Это он кажется грозным затворником, но за этой оболочкой прячется очень чувственная и сентиментальная натура. Кстати, все пилоты романтики, ты знала об этом?
Дженни пожала плечами, не представляя Чонгука наивным сентиментальным романтиком.
– Нет, мне он кажется черствым сухарем.
Юнги хихикнул и встал с кровати:
– Черствый сухарь оставил бы упавшую девушку лежать на холодном полу в аэропорту.
Он был прав! Джен об этом как-то не подумала. Чонгук оказал ей помощь, привез в больницу. Зато потом издевался, загоняя ее в самолет. Но разве понять это Юнги?
– Спокойной ночи, Джен. – Он взял пустые чашки и вышел из комнаты, которая тут же опустела.
Девушка перевела взгляд на планшет, думая над тем, что надо бы дописать то, что еще свежо в памяти. Правда, теперь в памяти возникла жена Чонгука и их семейная жизнь. Зачем Юнги поведал все детали этой непростой семейной жизни? Она не романист писать о судьбе Чон Чонгука. Ей нужны факты трагедии. Надо было спрашивать по делу.
Дженни включила планшет, но, вместо того чтобы писать, она открыла вкладку в Гугле: «боюсь летать на самолетах». Пожалуй, статья подождет, сейчас надо настроить себя на завтрашний полет до Мальты. Она будет читать советы! И первый совет, который попался на глаза от одного из боязливых пассажиров, был напиться до состояния отключки! Дженни слегка нахмурилась, пить алкоголь вроде просто, но можно перебрать до такой степени, что не дойти до самолета своими ногами. Но ведь можно выпить так, чтобы хотелось спать, точнее, не допить. Отличная идея! Завтра же приступит к осуществлению своего плана прямо в «Дьюти фри».