Безликий Се Лянь. Пятое Бедствие

Новые чувства?

Он видел картинку словно глазами главной нынешней проблемы, этой девушки. Она сидела в ванной, сжимала белые перила, и протяжно рыдала. Перед её глазами мельтешил какой-то мужчина, седина дотронулась к его волосам, а желваки на скулах судорожно играли с друг другом. Он был озадачен, хотя судя по морщинам на лбу, это его самая дефолтная эмоция.
— Прекрати ныть! Слава Богам, что хоть с позором не уйдешь из этой семьи! — Прокричал мужчина, а девушка стыдливо опустила глаза, прикрывая собственную наготу руками.
— Пожалуйста, отец! Не нужно, прошу тебя! — Последний раз протянула девушка, умоляя, призывая собственного отца к милости. Мужчина видя расширенные, покрасневшие глаза собственной дочери чуть дрогнул, конфликт возник в его голове и сражаясь с чувствами он отвел взгляд от девушки, а та восприняв это как его решение, стала биться, словно в конвульсиях. — Не позволю! Не позволю, слышишь меня? Нет! Я уйду из семьи, поменяю фамилию и перееду на равнину!
Отец резко вздрогнул и теперь нежный взгляд сменился злобой. Он подошёл к девушке и схватил её за подбородок, Хуа Чен внезапно захотел ударить его в лицо, но он всего лишь наблюдатель прошлых событий и исход событий ему был уже известен.
— Хочешь чтобы тебя называли обитательницей «синего дома»? — Девушка сглотнула, но упрямо продолжала смотреть в родные глаза. — Сама нагуляла этого ребёнка и пытаешься теперь отца опозорить? Это я не в силах стерпеть. Входите, да держите её покрепче. — Он махнул рукой и в ванную комнату забежала два лекаря и три мужчины, судя по всему охрана.
— Папа! Папа! — Прокричала девушка, прикрывая белоснежную голую кожу, она хотела встать с ванны, наплевав на приличия и сбежать, но крепкие руки сжали её запястья, открывая голую грудь абсолютно посторонним людям, отец ушёл, чтобы не слышать крики дочери. — Пожалуйста, папа! Папочка! Папа! — Из её глаз катились слезы, смешиваясь с прохладной водой купальни. Она кричала настолько отчаянно, что вскоре её голос сел.
Предательство, унижение, сотня чужих рук на её теле, которые сдерживали её в воде, пытались раздвинуть ноги, чтобы совершить преступление против будущей матери. Миллион раз произнесенное «Пожалуйста» в размытые лица, утерянная надежда быть услышанной, утерянная надежда стать матерью. Кто знал что этой ночью, они не только убили новорожденного ребенка, а ещё и молодую дочку дворянина? После нескольких часов пыток прохладная вода превратилась в ледяную кровавую сгущу, дворянская бледная кожа усыпалась синяками от мужских рук, что сдерживали её в конвульсиях боли. Осталась лишь жгучая боль в области интимной зоны и живота, её казалось ей вырезали все органы и перемешали. Она сморщилась, открыв глаза, встречаясь с одним из целителей, а тот держал крохотное начало новой жизни. Ребенок не дышал.  Она беззвучно заплакала.
— Отдайте… мне… — её рука тянулась к ребенку, ну осталась вновь проигнорированной.
— Господин, куда… — Куда его похоронить, но все поняли без продолжение предложения.
— Мне без разницы, хоть в мусорку выкиньте его, только вот может нечистью возродиться…
И картинка прервалась.
—Нам нужно попасть в ванную, чтобы продолжить повествования.
Хуа Чен лишь кивнул, смотря на сложившуюся рядом нечисть. Она хотела всего лишь тепла, но как спичка сгорела дотла.
—  Пошли, Сань Лан.
Хуа Чен молча последовал за слепым мальчишкой, который умело ориентировался в этом замке, как ни странно. Скорее всего видел картинками полностью обустройства этой усадьбы? Хуа Чен не понимал, да и настроение у него знатно испортилось, хотелось поскорее уйти из этого безнадежного и отчаянного заброшенного уголка.
Все давно покрылось пылью, пауки хищно глядели на чужаков с паутин, а старая мебель была сворована или разбитая, мало чего оставалось из цельного. Они зашли на лестницу и Хуа Чен побрезговал дотронуться к перилам, в каждом квадрате ощущалась боль и бесконечная пустота с тьмой. Ему пришлось зажечь огонь в ладони, чтобы пройти дальше. Где-то пробежала мыша, прячась в щели.
— Жутковатое место. — Подытожил парень. Хуа-Хуа был согласен с ним.
— Психологически трудно его воспринимать после предыстории. — Пожал плечами Хуа Чен, хоть на его лице ничего не читалось, однако он отчетливо слышал запах смерти в полу, потолке и стенах.
Он нашли нужную ванную и отворили дверь. Она подалась и прежняя ванная с роскошным убранством превратилась в старую, всеми забытую купальню.
Слепой парнишка продолжил транслировать картинку.
— Решено, похороните его под яблоней, напротив берега. Благословите Небожителей, лишь бы он утопленником не обратился. — Вынес вердикт отец, а девушке все труднее давалось дышать.
Её волосы спутались, она уже не стеснялась своей наготы и даже стала ещё бледнее.
— Госпожа, вам принести одежду? — Вырвалось у какой-то служанки, которая стояла рядом все время.
«Ага… Ты видела все и ничего не
сделала? Вы… ничего не сделали?»
Гнев, разочарование, злость
— Принеси моё любимое белое платье. — Она даже не смотрела в их глазах, слишком спокойная для того, у кого насильно отобрали мечту стать матерью. Она смотрела в потолок, а кожа превратилась в гусиную, после длительного пребывания в воде.
Служанка откланялась, побежала выполнять поручения, а остальные соучастники преступления ушли прятать следы. Отец лишь склонил голову перед своей дочерью.
— Тебе обязательно станет легче, ты поймешь, что другого выбора не было. — Лишь кинул тот, а затем скрылся за дверями в купальню, девушка выдавила смешок «Станет легче? Да, обязательно станет»
А затем порез, ещё один, следующий.
Обязательно вдоль, чтобы вылилась последняя дурь из неё — кровь. Ей не было больно, больнее было когда из нее вырезали самое долгожданное чудо, которого она лелеяла и радовалась. Что она скажет своему любимому человеку? Что не смогла сохранить подтверждение их любви? А кому она скажет, если этот ребенок единственное что у неё осталось от любимого человека, если он уже как неделю лежит под землей?  Нет, в таком случае она просто отправиться и к любимому, и к их ребенку. Она закрыла глаза с улыбкой и облегчением.
Теперь стало легче.
Служанка ворвалась в купальню, встречаясь с ещё теплым телом её госпожи. Она уронила белое платье в лужу крови, оно вмиг побагровело. И закричала со всей мощи:
— Господин! Господин! Молодая Госпожа покончила с собой!
И Хуа Чена словно выбило из сознания. Он пошатнулся и ощутил непонятную для него тяжесть, словно потерял что-то важное. Он дотронулся к своей шее, ощутив что его бросило в пот.
— Сань Лан, все хорошо? — Обеспокоенно посмотрел на него приятель.
— Да, я просто…
— Просто пережил смерть. Да, имея дела с душами ты испытываешь все чувства в яркой раскраске. Мне было сложно сначала из-за этого с ними работать, брал длительные перерывы, проживая смерть каждого и долгое время размышлял. Поэтому, когда имеешь дело с обиженной нечистью, главное держать барьер между собственным разумом и их воспоминаниями, видеть в них всего лишь интересную историю.
Сань Лан ничего не ответил, он всего лишь пожал плечами, пытаясь успокоить бушующее сердце, оно стучалось словно сумасшедшее. А затем невзначай кинул взгляд на свои запястья и успокоился только тогда , когда не увидел в них длинных острые царапины.
Они не хотели задерживаться ванной, казалось даже за эти минуты стало темнее в купальни, поэтому направились за нечистью, слепой мальчик скомандовал ею, и они направились к берегу, и действительно там оказался дешевый деревянный крест, рядом с берегом. Мальчик поклонился могиле, выражая уважение. А затем вытянул из кармана соль, высыпав её крестом, затем нежно запел вновь.
Дождь остановился и вместо строгих капель, появился свирепый ветер. Темные волосы ласкал этот ветер, развивая по всей длине, а Хуа Чен застыл, услышав знакомые слова из иностранного языка.
«Упокойся с благословением Се Ляня.»
А затем нечисть словно улыбнулась своей противной рожей и легла рядом с могилой сына, превратившись в камень и землю.
Ветер утих и теперь выглянуло беспощадное солнце, а Хуа Чен смотрел на нового знакомого с другими глазами. Слепой парнишка тяжело вздохнул, сняв повязку с глаз.
— Хорошие мы с тобой напарники да? Что такое Саньлан?
А Хуа Чен не мог выдавить из себя это глупое «Да», потому что на него смотрел Наследный принц Сяньлэ.