Няня по контракту

7

Дженни

Не знаю, что я чувствовала. Наверное, боль. Немножко. Это когда локтем приложишься – прошивает насквозь, аж в глазах темнеет, а потом боль уходит, ты начинаешь дышать и понимаешь: просто удар, всё на месте, кости целы, голова не отвалилась.
Ну, ребёнку показалось, что я похожа на осла. Халат и правда смешной. Я даже не заметила эти заячьи уши. Злилась на Тэхена, когда его напяливала на себя, не до осмотра «достопримечательностей» было. Нет ничего такого в том, что все смеются. Вон, Чимка смеялся, мне и не обидно было. Только потому, что Зайка звучит приятнее, чем Ослица?
Пока я выстраивала логические цепочки и пыталась успокоиться, Тэхен времени даром не терял.
– Извинись! – дёрнул он Медведя за руку, поднимая пацана на ноги. – Сейчас же извинись! Мало того, что ты Дженни... Мисс Ким разрисовал и решил, что тебе сойдёт это с рук, так ты сейчас намеренно обозвал её! Это грубо и некрасиво, Чонгук! Не по-мужски! А это значит, что я тебя плохо воспитал, не вбил в голову простые истины.
– А если не извинюсь, то что будет? – он похож на упрямого бычка и боевого петушка одновременно. Взгляд исподлобья, головой дёргает, пытаясь казаться смелым, хотя видно: он боится отцовского гнева, но бунтует по одному ему понятным мотивам.
– Кого нельзя обижать, Гук? Мы с тобой этот урок проходили. И не делай вид, что ты меня не слышишь или не понимаешь.

Я почувствовала, как жмётся ко мне Чимка . Испуган, хоть влетело не ему. Я сжала его покрепче и успокаивающе погладила по спине. Посчитала позвонки. Худенький какой, маленький. Беззащитный котёнок.
– Слабых, женщин и детей, – перечислил безлико Медведь. Как скучный вызубренный урок: знать – знаем, но понимать – не понимаем. А ещё и хочется сделать назло, чтобы не приставали со своей мурнёй.
– А ты что только что сделал? – тряс Чонгука, как грушу, Ким. – Надсмехался и обзывался!
– Я не специально! – у старшенького как голова не оторвётся – так он старается марку держать, но выходит уже плохо. Ким давит, как каток, не замечая, что уже сплющил сына своим напором.
– Вырвалось! Уши не заячьи, а ослячьи какие-то! Ну убей, убей меня за это!

По-детски смело, но истерично даже. Мне показалось, что он провоцирует Тэхена. Хочет, чтобы тот действительно ему двинул, и это будет повод ненавидеть отца. А Ким близко к тому, чтобы поднять руку. Я вижу, как он хватается за пряжку от ремня.
Вот только стриптиза мне здесь не хватало – Кима со спущенными штанами.
Я вскакиваю со стула, осторожно сажаю Чимина на своё место и кидаюсь к любителям разборок.
– Всё, Ким, хватит! – толкаю Тэхена в грудь. – Ты же его пугаешь!