Няня по контракту

29

ТЭХЕН

Чертей мы изгоняли истово и со вкусом раз пять. Как-то само получилось. Вот Ким, плачет, вот я её утешаю, а вот мы уже в спальне – сплелись, не разорвать.
Кожа у неё нежная, глаза бездонные. Но больше всего заводит не это, а её доверчивость. Она словно скинула с себя всё ненужное и позволила себе быть собой. Той самой девочкой, что любила меня и доверяла, готова была верить каждому моему слову, идти за мной, поддерживать любое безумство, самую несбыточную мечту.
Время остановилось. Повернулось вспять. Она моя Дженни . Я её Тэхен.
–Люблю тебя, – шептал истово. – Ты моя, самая-самая, неповторимая.
Ловил звёзды в её глазах, мягкий свет, отчаянную нежность, в которую хотелось окунуться и не возвращаться назад.
Кожа к коже. Сердца наши бьются одинаково – сумасшедше быстро, торжествующе прекрасно. Её стон. Моя уверенность. Её податливость. Мой напор. Слияние, когда не только тела вместе, а и всё без остатка растворяется в другом человеке, которого выбрало твоё сердце.
– Кольцо, – сказал я, когда мы, обессиленные, лежали и смотрели в потолок расслабленно-счастливыми глазами. Я так ощущал. Я видел отражение себя и своих чувств в Кимовых озёрах. – У меня есть кольцо, – повторил, но не пошевелился. Не смог.
– Я читала, – хихикнула Анька. – Верю на слово. И вообще... ты же знаешь, что это всего лишь символ.
– Это возможность сделать тебя своей покрепче, чтобы не сбежала. Чимин , правда, учил меня сегодня, что я тебе «фубку» должен подарить и бриллианты. Я хотел. Но потом подумал, что шубка летом – это перебор, даже если без шубки никак. Ну и... сейчас дарить вообще не вариант. К зиме может уже и не налезть.

Дженни тольно толкнула меня локтём в бок. Я ойкнул и улыбнулся. Городской сумасшедший – это я, да.
– Ты поэтому не предохранялся и ни разу не заикнулся о контрацепции? Решил, что очень умный, а я в двадцать восемь – лохушка?
Я тяжело вздохнул. Ничего я не думал. Ну, то есть очень слабенькая надежда была, конечно, но Дженни права: по сути, я поступал бесчестно. Такие моменты нужно обговаривать вдвоём. Меня оправдывало лишь одно: я готов был привязать её к себе любыми способами.
– Я опять виноват, но оправдываться не буду.
– Я тоже виновата, потому что молчала. И втайне надеялась заполучить своего маленького Кима, – тоже вздохнула Дженни.
Когда до меня дошло, что она сказала, сжал её в объятиях так, что Дженни пискнула.
– В любом случае, отдел продаж – твой. Если захочешь. Я не могу лишить тебя мечты. И вообще не должен был этого делать. Просто в тот момент, когда я тебя увидел, у меня крышу сорвало окончательно. Няня – это не наказание, Дженн.
– Я даже рада, что так всё случилось, – утыкается она носом мне в ключицу. – Это был, наверное, спонтанный и непродуманный шаг с твоей стороны, но правильный. Это была возможность испытать меня на многие качества, деловые в том числе. К тому же, я теперь хорошо знаю, что такое Кимы-младшие. Случись всё по-другому, не знаю, нашли бы мы общий язык или нет.
– Нашли бы, я уверен, – говорю со всей торжественностью. – Путь мог быть долог и тернист, но ты бы его прошла с честью. Потому что есть в тебе и целеустремлённость, и душа, и сердце, и ум, и креативность. Всё на месте. Всё, как надо.
– Только не идеализируй меня, не надо, – снова касается меня холодным носом. – Вспомни кота из унитаза, – улыбается, губы её щекочут кожу, а я умираю от любви и благоговения. Моя. Рядом. Желанная. Женщина, которая дарит свет и может смело и кота спасти, и двух слишком непоседливых мальчишек обогреть.
– Хочу и буду. Имею право. Идеализировать, любить, баловать, дарить радость. Любить тебя постоянно, без перерывов и отдыха. Это счастье, Дженн. Простое человеческое счастье.
– Я тебя всю жизнь любила. Только тебя, – признаётся тихо. – И если бы не испугалась, захотела тогда поговорить...
– Не надо, Дженн, – прижимаю её к сердцу. – Кто прав, кто виноват... давай оставим всё это в прошлом. Не забудем, нет. Будем знать, чтобы меньше делать ошибок. Будем помнить, чтобы беречь то, что у нас есть. Если радоваться, то вместе, если грустить, то вдвоём. Без этого никак. И я не против, если ты будешь периодически вставлять мне мозги на место, спорить и опускать на землю, если меня куда-то не туда занесёт. Ты ведь мой ветер. Я хочу быть твоими крыльями. И опорой, и гордостью. Чтобы всё, что я делаю, не уходило в пустоту, а имело смысл. Это так здорово: жить для кого-то, делить всё, что было, есть и будет, на двоих.
– А дети? – щурит она глаза, вглядываясь в моё лицо.
– А детям всегда хорошо, если их любят и понимают. Они наше будущее. И они тоже лучшая наша часть. Но важно, чтобы мы удерживали равновесие. А уж они, поверь, всегда найдут, как подсказать что-то очень нужное, что мы можем упустить или не заметить.
– Давай спать, – гладит Дженни меня по щеке, – завтра очень важный и ответственный день.
– Да, – целую её в губы. – Кольцо, заявление в ЗАГС, разговор с родителями.
– Детский садик для Чимина и спортивная школа для Гука , – бьёт она кулачком меня в плечо, и я невольно хохочу.
– Нет, я не забыл! – уворачиваюсь от её слишком проворных рук, – Но мы всё успеем. И, конечно же, дети – в приоритете. К слову, я уже нашёл несколько кандидатур на должность няни. Думаю, мы сможем подобрать того человека, который нам всем подойдёт. Я всё помню, Дженн, и всё хочу сделать, как надо.
– Ой, не знаю, Ким, – вздыхает она. – Они у нас замечательные, но, боюсь, идеальную няню нам не найти.