Няня по контракту

12

Дженни

Он спрятал меня за спиной. Взял – и задвинул, как шахматную фигурку.
– Ба, не говори сейчас то, о чём пожалеешь, – я ничего видеть не могу, только спину Тэхена.
– А я что? А я ничего! – включает бабулька заднюю и по шуршанию одежды, понимаю, что ветер переменился, и Мэри Поппинс унесло отсюда так быстро, как только позволили ей уже немолодые ноги.
– Дженн, – поправил он мне волосы. – Ты её не бойся, ладно? И не слушай, хорошо? У неё язык, как помело, может порой такую чушь нести, что уши вянут.
– Ты иди, Тэ, – поправила я в ответ ему галстук и воротничок. Зачем-то погладила по лацканам пиджака. У нас руки так и тянулись друг к другу, как на шарнирах.
– Мы тут сами разберёмся. Я уже взрослая девочка. Как-нибудь. После потопа, пейнтбола, кота в унитазе, думаю, мне ничего не страшно.
– Я там список оставил, – пятится он задом и не может от меня глаз оторвать. – Как ты и просила. Сегодня у Гука тренировка в секции. У Чимки – развивающие занятия в студии. Всё рядом. Адрес указан. Тут недалеко. А за бабулей Дахён присмотрит. Она ещё вчера приехала. Хорошая тётка. Не знаю уж, по каким причинам её бабуля затретировала.
– Иди, Тэ, иди, – повторяю я, а сама иду за ним, как намагниченная. Он отступает задом, а я делаю шажочки вперёд. Мой Тэхен... Как бы ещё и вот от этого отказаться? Совершенно недопустимо, чтобы мы обжимались каждое утро, как подростки. Это вообще неуставные отношения. Как бы.
– Ухожу. Да. Ты держись, Дженн, ладно?
Он сегодня сам на себя не похож. Точнее, не похож на того злого и расчётливого босса, который принимал меня в своём кабинете совсем недавно. А кажется – тысячу лет тому назад...
Он сейчас... Мой Тэ. Тот самый. Как когда-то. И как мне противостоять ему – не знаю. И нужно ли – тоже не знаю.
Надо бы просто разобраться. Объясниться, наверное. Спросить.
На самом деле, мне страшно услышать... Даже десять лет спустя. Я страус. Очень большой и пугливый страус. У меня длинная шея и очень маленькая голова, которую засунуть в песок – не больно. А услышать правду... наверное, будет нелегко.

Тэхен ушёл. Я его до порога проводила. Вздохнула тихонько, когда за ним дверь закрылась. За спиной – шорох. Бабуля Сохи. Новый день начинается. И не факт, что не с боевых действий.
Поворачиваюсь медленно, чтобы её не спугнуть.
– Пошли чай пить, няня номер восемь, – ворчит она и глазом сверкает. Что в нём? Не понять. И я не уверена, что бабуля клей на стуле не разлила или в чай пурген не добавила.
Мы с ней одни, если не считать Момо , что орудует у плиты.
– У нас столовая имеется, – сжимает губки бантиком бабушка и царственно кивает головой кухарке. Момо , вздохнув, накрывает стол в столовой, смотрит на меня жалостливо. Видимо, она бабку исчадием ада считает, хоть она по-прежнему больше на старенькую Мэри Поппинс похожа.
– Все спят ещё, – довольно жмурит глаза баба Сохи.
– И сиделка ваша? – что-то мне слабо верится, что ответственный работник будет дрыхнуть в семь утра, зная, что старушка поднимается ни свет ни заря.
Баба Сохи хихикнула.
– Я ей снотворного подмешала, – заявляет она беззастенчиво и простодушно. – Не подумай: там маленькая доза. Нечего меня пичкать этой дрянью, я и без их таблеток сплю прекрасно. А Дахён хоть выспится. Она ж беспокойная – жуть. Доставучая. То одеялко поправит, то водички припрёт, думает, что оно мне нужно. А я и сама в состоянии справиться со всем. Я им не ребёнок, пусть что хотят думают!
– Так нельзя, – осторожно пытаюсь донести до неё очевидное.
– А со мной – можно?