Няня по контракту

27

Дженни

Ким привычно ввалился ко мне ночью. Я почему-то думала, что он возьмёт паузу. Бесконечно усталый, глаза красные, щетина на щеках. Но такой дорогой и желанный. Мой Тэ.
– Впустишь? – кривит губы он в улыбке. – Или порадуем твою соседку?
Ему явно доставляет удовольствие дразнить старушку. Она снова маячит в дверях – я вижу, как выглядывает в щёлку, наблюдает. Гордо несёт свой пост номер один.
Конечно, я его впущу. Хотя для смеха можно и поломаться. Но он такой измученный...
Ким с поцелуями на меня не набрасывается, а идёт в кухню. А я с ужасом думаю, что у меня пустой холодильник. Наверное, даже макарон нет. Да вообще ничего нет!
– Кофе и поговорим?
Он падает на стул, приваливается плечом к стене.
Кофе у меня есть, к счастью.
Пока я вожусь у плиты, Тэхен молчит. Смотрит в пустоту или на меня – не знаю, стою спиной, и оборачиваться пока не хочется. Я до сих пор в себя не пришла от некоторых фактов, что всплыли сегодня.
– Мина на два года меня старше. Всего. Тётка, – крутит головой Ким, как только я ставлю перед ним чашку с кофе. – Бабуля родила её поздно, как ты понимаешь. У неё... не совсем простая жизнь была, у баб Сохи нашей. Она мужа рано потеряла, осталась одна с ребёнком на руках – матерью моей. А потом – поздняя любовь, все дела... Мама замуж выходила, когда у бабули вспыхнула неземная страсть.Минин отец был намного моложе. Слухов и пересудов было – завались. Мама говорит, всё сплетничали и ждали, когда же он её бросит. А жизнь, видишь, штука сложная. Он погиб незадолго до рождения Мины. Нелепая случайность.

Тэхен шумно выдохнул и потянулся за кофе. Глоток, ещё один, словно ему необходима подпитка и поддержка. Я молчу. Как ни крути, мне важна эта история, хотя я ещё толком не понимаю, к чему он ведёт.
– Мы с Миной росли вместе. Мама с отцом работали, поэтому бабушка – очень важный в моей жизни человек. Помогала, воспитывала, вкладывала душу. Вот только Мина... Не знаю, откуда это в ней. Она всю жизнь стеснялась свою мать. Особенно, когда в школу пошла. У всех мамы молодые, а у неё – старая. Может, её дразнили – не знаю. В детстве я в такие тонкости не вдавался. Самый большой надлом произошёл, когда она подростком стала. Ну, сложный период. Истерики. Какие-то явно надуманные страсти. Но с той поры Мина словно застыла и категорически не желала взрослеть. Она стыдилась, понимаешь? Всячески избегала объяснять и рассказывать, что бабуля – её мать. Она всем лгала, что мы брат и сестра. С того всё и повелось. А позже она запретила вообще говорить, что мы родственники.
– Поэтому ты ничего мне не рассказал, – киваю, но всё равно внутри скребутся кошки. Целая стая диких обидчивых кошек.
– Мы привыкли. Оберегать её, нянчиться, потакать. Я, наверное, сейчас страшную вещь скажу. Бабушка сама просила поддерживать её ложь. Если ей так легче.
– Ну почему? – качаю головой, но глаз не поднимаю. Так проще думать. – Как раз понятно и не страшно. Она мать. Какая мать не поступится собой ради ребёнка? Лишь бы тот бы счастлив?
– Ну, как оказалось, матери бывают разные, – в голосе у Кима железо прорезается. Это он сейчас явно о Розе.