Подарок Великому Господину

Глава 7.

Глава 7.

Добровольцев задумался... Его терзали смутные сомнения ведь теллеграма могла и не дойти до бабушки с дедушкой но глубоко вздохнув он ответил:

– Да они в курсе.  

Саша надеялся что его бабушка и дед знают что они приедут и ждут их... но надеятся на скорость доставки телеграммы просто слепая надежда на то, что он и его дружище не станут незванными гостями, которым придётся ночевать в сенях.
    Рижский вокзал был одним из самых оживлённых мест Москвы. Постоянно приезжающие и уезжающие поезда, толпы людей, сотрудники миллиции патрулирующие перон, гул поездов и стук, раздающийся от рельсов. Немного поодаль кричали зазывалы "Шаурма! Шаверма! НЕДОРОГО! Рубль десять!", "Сувениры! Самовары! Ложки резные!" И тому подобные. Услышав зазывал, а именно "Шаурма" и "Не дорого!" На лице Валера растянулась улыбка. Он похлопал Добровольца по плечу и сказал:

— Саня, я за шаурмой, без меня не уезжай.

    Перед тем как Санёк успел что-то ответить, говорун успел слинять и скрыться в толпе, и оставить Добровольца в недоумении. Часы объявили: без пяти час дня. Прибывают поезда "Воронеж—Тула—Москва", "Санкт-Петербург—Псков—Москва"; отбывают "Москва—Нижний новгород—Казань", "Москва—Тула—Волгоград". Саша стоял на пероне. До прибытия их поезда оставалась около часа. Говорун и спутник Александра смотался за шавермой, шауромой или котом в лаваше. На Добровольце была вся тёплая одежда, которая находилась в шкафу. Три свитера, куртка, двое штанов, термобельё, две пары вязаных носков, на голове шапка, а на рту и шее повязан красный шарф, на ногах ботинки. В карманах Саши были варежки и билет на поезд. Табло с расписанием поездов, часами, и термометром гласило, что температура равна минус двадцать шесть градусов по цельсию. Из-за шарфа и минуснутой координаты термометра очки Добровольцева запатевали каждые две три минуты, требуя того, чтобы их стёкла неустанно протирали. Саша, пришурив глаза, чтобы хоть что то видеть, вновь снял очки и стал их протирать кончиком шарфа. От этого полезного дела его отвлекли крики и невнятные бормотания. Он посмотрел на источник звука.
    Два миллиционера в пальто и шапках, которые являлись зимней формой, тащили под руки явно пьяного, а может и не только, растрёпанного бомжа. На вид мужчине было около сорока, может пятидесяти лет, на нём была рваная куртка, штаны с заплатками, морда лица, явно говорила о том что мужчина изрядно выпивал. На его голове была спущенная шапка, на ногах валенки. По лицу и манере говорить Саша мог уверенно сказать что перед ним гордый, не в данный момент, житель снежной якутии. Видимо приезжий. Пьяница пробрался в таварный вагон и случайно приехал. Не такое уж и редкое явление. Бомж, с типичным для якутов говором, кричал что то про чёрных птиц, глаза и всякую ересь. Один из миллиционеров, мужчина сорока лет с красными от усилий и мороза щеками и серными волосами сказал раздражённым тоном:

— Мужик, ты что курил!? Ради всего святого, что ты несёшь?!

    Второй более молодой парень усмехнувшись сказал:

— Сергей Генадьич, не нервничайте, мы его в отрезвитель, а потом в обезъянник—...

    Неожиданно бомж заорал во всю глотку:

— ГЛАЗА!! ЧЁРТОВЫ ГЛАЗА!! Я—

    Старший миллиционер ударил бомжа по затылку, заставив заткнуться. Он холодно сказал:

— Да заткнись ты! Заманал, ей богу. Ты скажи мне лучше, зачем вы, гражданин, ворону съели?

    Бомж что то пробормотал. Двое увели его под руки. Это событие не слишком ошарашило вокзал. Но Саша насторожился. Он удивлённо и задумчиво повторил:

— Ворона... съел ворону?...

    В этот момент вернулся Валера. В его руках было две вокзальных шаурмы, а на лице красовалась счастливая улыбка...