Страшные истории.

48

— А почему ты не спрашиваешь, что я хочу на ужин? — поинтересовался Кирилл у жены, уходя утром на работу. — Или это теперь тебе неважно?

— Я думала приготовить тебе что-нибудь на своё усмотрение, — равнодушно ответила Ольга. — Но если ты не хочешь, могу сделать что-нибудь конкретное.

— Не в этом дело, — сказал Кирилл. — При чём здесь «хочешь или не хочешь». Сам факт важен. Тебе что, спросить трудно? Неужели тебе это не интересно?

— Если честно, то нет, — ответила Ольга, — нисколько не интересно. А что здесь интересного?

— О, как! — воскликнул Кирилл, — Дожили. А раньше спрашивала. Раньше, стало быть, интересно было!

Ольга задумалась.

«М-да, — думала Ольга. — И в самом деле, раньше-то я спрашивала. Да уж! Неудобно как-то получилось. Надо спросить. А то ведь не отвяжется».

— Что ты хочешь на ужин? — спросила она.

Кирилл ухмыльнулся.

«Одолжение делает, — думал он. — Ладно. Не буду занудой и привередой. В конце концов, семейная жизнь — штука сложная и базируется на уступках и компромиссах. Буду милосердным и покладистым мужем. В конце концов, я ведь не абьюзер какой-нибудь. И надо уметь прощать ближнего своего. А иначе, как нам тогда в высоком смысле людьми-то оставаться?»

— Ладно, — снисходительно сказал он, — котлеты хочу.

— А какие ты хочешь котлеты? — спросила Ольга. — Свиные, из баранины или говяжьи? Хочешь, я тебе рыбные котлеты сделаю?

— Любые, только не рыбные! — воскликнул Кирилл. — Издеваешься, что ли? Ты же знаешь, что я с детства ненавижу рыбные котлеты.

«Опять не то ляпнула, — подумала Ольга. — Чего это я сегодня? Рассеянная какая-то. Он сколько раз мне рассказывал, как давился этими рыбными котлетами в детском саду. Утомил уже этими своими рассказами о своём несчастливом рыбнокотлетном детстве. Промашка вышла. Надо выкручиваться. А то он мне весь день эти рыбные котлеты припоминать будет. Да что там день! Всю неделю будет припоминать. Кстати, надо не забыть, что и кисель он с детства ненавидит».

— А на гарнир что? — спросила Ольга. — Картошку, макароны или рис? Может, гречу сварить?

— Картошку пожарь, — сказал Кирилл. — Только пожарь, а не потуши. Чтобы с корочкой была.

— Конечно, любимый, — сказала Ольга. — О чём речь. Пожарю с корочкой, не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь, — уверенно сказал Кирилл. — Чего мне беспокоиться. Беспокоиться тебе надо.

«Ну вот зачем я это сказал, — подумал Кирилл. — Превосходство своё показать хотел таким образом? Не удержался и нагрубил. А зачем? Поди разбери. Не-ет, много ещё надо преодолеть в себе разного плохого, чтобы до человека в высоком смысле подняться. Много!»

— Если тебе не трудно, любимая, — добавил Кирилл нежным голосом, чтобы смягчить ситуацию, — салатик с помидорами и огурцами сделай, пожалуйста.

— Конечно, любимый, — ласково ответила Ольга. — Всё сделаю.

— И с чесноком и укропом, — напомнил Кирилл.

— С чесноком и укропом, — повторила за мужем Ольга и улыбнулась.

— И со сметаной.

— Со сметаной.

— И картошку тоже с укропом пожарь, — сказал Кирилл, — и с луком.

— Всё будет так, как ты хочешь, любимый, — сказала Ольга.

По-доброму попрощавшись с женой, Кирилл вышел из квартиры. Но всю дорогу до работы он думал над тем, что с Ольгой что-то стало не так. Но что именно не так, Кирилл не понимал. На работе он весь день ходил какой-то рассеянный. Все его мысли были о странном поведении жены.

«Ладно, — успокаивал себя Кирилл, — вечером серьёзно поговорю с ней и всё выясню. Может, и в самом деле обидел её чем-то и не заметил. Надо разобраться и всё исправить. Пока не поздно».

Кирилл сидел за столом, вяло ковырял вилкой котлеты, картошку, салат и с интересом глядел на жену, которая радостно уплетала жареную курицу. Она поливала её томатным соусом и с аппетитом откусывала большие куски. При этом она улыбалась и подмигивала Кириллу.

— Так, — сказал Кирилл, — я не понял. А почему ты ешь жареную курицу, а не котлеты?