Rebeliune

Конец

Тяжелое дыхание и боль в мышцах, он сжимает зубы, пробираясь сквозь дикую толпу, и не реагирует на чужие вопли и толчки. Все его тело — сплошной сгусток боли и ярости, но он сглатывает собственные чувства, пробираясь к постаменту, где за пару минут до этого заметил знакомую хрупкую фигуру. Он же просил её, просил не появляться здесь, но она, как всегда, неуправляемая и эгоистичная девчонка, все еще маленький вредный ребенок.

 Последний рывок, и он на месте, берцы давят многочисленные осколки. Он замирает и перестает дышать, когда видит тело той, кого обещал защищать. Он боится сделать шаг, боится, возможно, в первый раз за свою жизнь подойти ближе к огоньку. Она не двигается, лежит на боку спиной к нему, и сердце замирает, когда замечает, что она неподвижна.

 Волосы огненным полотном раскинулись по грязной древесине, и бледная рука более не сжимает биту, обвитую колючей проволокой. Любимое орудие валяется небрежно рядом. Он помнит, как долго рыжая обрабатывала его рану на спине после того, как сама огрела его битой. Его вспыльчивая малышка. Только его. Он все же делает первый шаг, а потом второй, пока не оказывается возле неё, присаживаясь на колено, неуверенно касается плеча и даже сквозь худи и перчатку чувствует, насколько его девочка исхудала.

 Прости, малышка. Прости меня.

- Бранд, эй. – Слегка трясет, поворачивая к себе лицом. – Огонек?

Он с трудом узнает собственный голос. Что это за нежность? Что за мольба?

- Эла? – В ответ тишина. Бледное лицо испачкано кровью, что запеклась на острых скулах. Он проводит рукой по щеке, а после слегка бьет, пытаясь привести её в чувства. Светлые ресницы даже не дрожат, а его сердце предательски замирает, когда обхватывает её целиком, затаскивая на собственные колени. 

– Элайла?

Её имя словно молитва слетает с губ, когда он снова трясет её. Но она безмолвна, а правая рука ударяется о древесину. Что это? Что рушится внутри? Это надежда или собственное сердце?

 Он уже видел это, уже держал так же в своих руках тело с похожими чертами лица и с такими же огненными волосами, только вот тогда он не сберег не просто друга, а брата и напарника, а теперь же бережно держит свое сердце.