Пустая

Глава 14. Часть 2. Заточение

Я не знала, сколько прошло времени, после того, как меня привезли сюда. Еду мне давали как попало. Бывало так, что между приемами пищи проходило часов пять, а бывало и десять.

В самом начале моего заключения у меня получилось найти маленький камешек, которым я царапала пол, рисуя в непроглядной тьме глубокие черточки, чтобы понимать, где мои полосы, а где те, которые уже были тут. Но в перерывах я впадала в сон, где не было никого и ничего. Вот тогда моя система сбивалась, и я полностью терялась во времени.

Может, это и сном-то не было. Обычная чернота, что засасывала меня, когда я переставала бороться. Иногда ощущалось чье-то присутствие, выдаваемое замогильным ветром в затылок, после которого чувствовался запах гнили. Сначала я думала, что это все фантазия: воспаленный мозг под гнетом холода придумывал различные картинки, от которых у меня бегали мурашки по оголенной коже. Я думала, что это всего лишь последствия тягучей темноты и пробирающего до костей мороза.

Но однажды, сидя на полу, не переставая трястись от холода, я учуяла сладко-древесный запах с мускусными нотами. Дыхание участилось, кандалы противно заскрипели по каменистому полу, и, найдя в себе силы, я поползла к щели, которая виднелась в конце моей темницы. Дверные петли немного повело, отчего она не плотно прилегала к стенам и полу.

Вдобавок к запаху сандала мой нос стал улавливать аромат свежевскопанной земли перед дождями и ноты металлической стружки после заточки оружия. Мне не могло показаться. Это был запах Хэлиона. Я его ни с чем и никогда не перепутала бы. Захотелось кричать, чтобы он услышал меня, чтобы спас, как принц на белом коне, чтобы развеял все мои страхи насчет нас, насчет его чувств. Хотелось, чтобы все наши разногласия забылись.

Я уже была готова согласиться на все, что дроу мне предложит, сделать что угодно...

Однако ни звука не вырвалось из моего горла в тот момент. Лишь тихие хрипы, расползающиеся отвратительным эхом по стенам пещеры. Он так и не пришел. И больше этот запах я не чувствовала.

Съежившись в комок, мне хотелось плакать. Хотелось кричать, да так, чтобы этот крик разорвал меня на части. Я медленно сходила с ума в этих четырех стенах забвения и лишь на короткие мгновения обессилено падала в объятия тьмы с одним лишь желанием: что бы этот кошмар закончился.