Пятый мир

Люси

Глава 2.

Люси.

По приходу к жрецу Люси обнаружила тех же спящих мирным сном защитников и призадумалась о том, как поступить.

    В данном случае Люси будет выступать «чёрным гонцом», а Его Светлость, вообще - то, больше дурных вестей не любит тех, кто ему эти самые новости приносит. Не трудно догадаться, что долго такие представители населения Пятого мира* - не живут и Люси справедливо опасалась за свою жизнь.

*Примечание автора: Пятый мир - мир, в котором происходит действие.

Но также Люси знала, что Император любит зрелищные разборки, язвительные шутки и громкие скандалы. И решила устроить маленький спектакль, а так как женщина была умелым манипулятором, то и труда ей это не составит.

«Лишь бы это помогло» - подумала про себя Люси, и прочитав послание Единому Создателю*, понеслась в бой.

*Примечание автора: послание Единому Создателю - Единый создатель - Бог этого мира, который может иногда прийти к вопрошающим, заняв тело Верховного жреца или его подчинённых и ответить на направленные ему послания (молитвы) вопрошающих.

Люси по своему большому жизненному опыту знала, что больше всего мужчины не любят женских слёз и истерик и решила начать свою игру именно на этом.

Люси кивнула сама себе подтверждая верность своего плана и... Разрыдалась. Громко. Сочно. Со вкусом. Со всхлипами. Слезами и соплями. Подвывая себе в аккомпанемент охрипшим ещё с утра голосом. И возраст ей тут сыграл на руку.

Защитники услышали сквозь сон звуки подавившегося крокодила, испуганно подскочили, сразу сбросив с себя остатки былого сна и скрестили копья, ожидая увидеть, как минимум раненое и озлобленное животное. Но разлепив глаза увидели только Люси выдохнули и расслабились. Знали они её достаточно давно, но увидев скорбное и помятое состояние женщины, снова напряглись.

- Миледи Люсия, что случилось? Вас обидел кто? - спросил Велиор Захарович.

Его лицо, обезображенное многочисленными шрамами, искривилось от беспокойства о женщине, к которой он явно глубоко и неровно дышал уже достаточно долгое время. Но Люси этого, как бы ни замечала, оставляя их отношения в дружеском наклоне, и не позволяла им развиться во что-то большее.