К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Сову лежала на кровати в очень красивой на вид больничной палате и смотрела в белый потолок, пока вентилятор вращался завораживающими кругами.
В глубине души она хотела бы быть более бесстрашной, не моргнув глазом пристрелить одного-двух мужчин, но это было легче сказать, чем сделать.
Потому что в тот момент...когда тяжёлое оружие оказалось в её руках, она почувствовала, как грехи тянут её вниз.
Она не хотела лишать себя жизни, особенно после того, как на её глазах жестоко убили её собственного брата.
Её пустые карие глаза неподвижно смотрели в унылый потолок, и она чувствовала вибрацию от пуль, звенящих в воздухе, — тошнотворный крик и рёв двигателей, за которыми последовала тишина.
Ей показалось, что воздух снова стал густым, и каждая клеточка её тела застыла, пока она смотрела, как отнимают его жизнь.
Девять месяцев, прошло девять месяцев, а казалось, что это было вчера.
Иногда это причиняет такую боль, что ты перестаешь страдать.
Ты перестаёшь чувствовать боль, пока что-то не заставит тебя почувствовать её снова, и всё возвращается — каждая боль, которую ты испытывал, наваливается на тебя, заключая в свои когти, пока ты молишь о выходе.
Лавина не останавливается, она только усиливается, и ты чувствуешь, как погружаешься всё глубже и глубже, пока не теряешься в ней.
В ловушке, в ловушке торнадо, которое неустанно вращается вокруг твоего обезумевшего тела.
Сердце болит, а глаза остаются мрачными.
В груди стучит, когда ты остаешься неподвижным.
Переполненный душераздирающими эмоциями, ты вообще ничего не чувствуешь.
Что-то в тот день вызвало у неё непреодолимое желание спасти всех — она не могла жить с мыслью о бессмысленных убийствах людей, но...она оказалась бесполезна.
