Between the field and love | Pau Cubarsi

Глава 13.

Марселла исчезла из мира на два дня. Отключила телефон, попросила родителей никого не пускать и даже толком не ела. Она сидела в комнате пыталась понять, в какой момент всё пошло не так. Разве она недостаточно старалась, чтобы получить счастье?

Даже внешне, обычно ухоженная и опрятная Марселла была совсем на себя не похожа в пижамных штанах, запутавшихся волосах собраных в какое то непонятное гнездо, но главное — глаза. Красные, опухшие от бесконечных слёз, а более того, пустые. Изнеможденные тяжестью прошедших дней.

В комнате повсюду были разброшены салфетки, на заваленом трагичными романами столе лежала пустая кружка из под чая, а свет здесь не включался с самого ее приезда. Марселле нравилась темнота. Не потому что она приносила успокоение, а потому что она была сродни её души — неподвижной, пустой и лишенной света. В темноте исчезала потребность притворяться, что все в порядке, она нашла здесь свое убежище, позволяла темноте обвалакивать себя, скрывать от всего, что причиняло боль. Мрак не задавал ей вопросов, он просто был и в нем перед ней не мелькали доставучие журналисты, злые, холодные глаза Фермина и напротив — до боли теплые глаза Пау. Здесь она была одна.

Пау. Она думала о нём постоянно. Последние его слова всё никак не выходили из головы, Марселла отчаянно хотела узнать, что они значили, а может и вовсе ничего? Может, она все накрутила? Может, Пау вообще не воспринимал ничего из этого всерьез?

Марселла закусила губу, чувствуя, как снова к горлу подступает комок. Последние слова Пау, его голос, тихий, но твёрдый, звучали в её голове, как заезженная запись.

"Ты должна знать, что я сделаю всё ради тебя."

Сделаю всё ради тебя. Что это значило? Он правда готов был пойти на что-то ради неё, или это просто импульсивная фраза? Она пыталась найти в своей памяти его взгляд, выражение лица в тот момент, но всё смешивалось, размывалось, словно её мысли были подёрнуты той же темнотой, в которой она сидела.

Он был такой добрый. Всегда спокойный, уверенный в себе и в людях, но с Марселлой он казался... другим. Более искренним? Или это она просто хотела так думать? Её разум блуждал по тонкой грани между надеждой и отчаянием. Она раз за разом представляла, что сказала бы ему, если бы он вдруг появился сейчас, прямо здесь, в её комнате.