Ложное солнце 🔞

11

Мадина подошла к кондитерскому магазину, задумчиво посмотрела на витрину и зашла внутрь. Внутри было шумно, пахло орехами и конфетами продающимися на развес.

Рита любила все максимально сладкое и желательно ярких цветов. Мадина с сомнением посмотрела на торт покрытый вырвиглазной глянцевой зеленой глазурью.

— Это йогуртовый. На наполеон вот посмотри еще, я сама брала недавно. М-м-м, объедение! — заметив ее интерес заговорила приятного вида продавщица. — Шоколадный вот еще, посмотри.

Мадина посмотрела и резко на нее напала такая сильная необъяснимая тоска при виде небольшого круглого шоколадного торта украшенного несколькими цельными ягодами клубники.

— Шоколадный сколько стоит? — спросила Мадина нетерпеливо мусоля пятисотку в кармане. 

— Шестьсот пятьдесят стоит. За пятьсот пятьдесят отдам. Вкусный, не переживай. Я их не замораживаю - два дня стоят и списываю. Но у меня быстро разбирают. День рождения поди у кого-то?

— Да, у меня, — тихо сказала Мадина, глаза пощипывало. Она не могла понять, что с ней происходит: почему после стольких месяцев апатичного раздражения она вдруг чувствует себя такой разбитой. 

— Поздравляю! Подожди, у меня тут еще свечи на торт были где-то, посмотреть надо...

— Не надо смотреть, у меня все равно только пятьсот с собой. Дайте пожалуйста тогда что-нибудь... на что хватит, короче. Зеленый вот сколько?

Женщина задумчиво посмотрела на Мадину. Такие женщины: кругленькие, румяные, с серьезным до комичного выражением лица пожалуй всегда выбирают работу связанную с чем-то кондитерским, пышным, ароматным. Или же приобретают какие-то общие черты работая с такой продукцией. 

Женщина поставила на стойку шоколадный торт. 

— Бери за пятьсот. День рождения ведь. У меня дочка твоего возраста, тоже такая же - как бука ходит всегда недовольная. Улыбайтесь этому миру почаще, дети.

Мадина смущенно улыбнулась. Ситуация казалась ей неловкой, но было очень приятно ощутить к себе какое-то особое отношение. Должно быть внутренний ребенок, которому мама успела устроить слишком мало дней рождения с шариками и угощениями решил напоминать о себе каждый год до самой смерти. 

— Спасибо, — скромно сказала Мадина аккуратно подхватив торт за ленточку. Она хотела поскорее уйти: от доброго обращения совершенно незнакомого человека, который к тому же и не обязан был себя так вести, становилось невыносимо щемяще больно в груди. 

— Погоди, дочка, — мужчина наблюдавший за этой сценой из отдела напротив с конфетами и орехами на развес окликнул ее. — Погоди, вот я тебе немного конфет на пробу дам. Бери, бери! Расти здоровой, понравятся - придешь потом купишь. И вот парочку с курагой в шоколаде. Полезно очень! С днем рождения! 

***

В квартире было подозрительно тихо, но в спальне горел свет. Поставив торт на кухонный стол Мадина медленно растерла озябшие руки и включила чайник.

— Рита? Ты дома?

Из спальни донесся всхлип. А затем что-то громко лопнуло заставив вздрогнуть.

— Рита?!

Мадина схватила нож со стола и держась у стены направилась в спальню чувствуя бурление адреналина. Однако оборонятся было не от кого: Рита сидела одна на полу в окружении печально сдутых шариков. Она выглядела так, будто всю ночь напролет проплакала.

— Ты вернулась? — хрипло спросила она вытирая лицо тыльной стороной ладони.

— Что-то случилось?

— Шарики бракованные. — Рита взяла их ошметки в ладонь, а затем вновь бросила на пол.

Мадина заметила пустую раскрытую шкатулку, которую она дарила Рите, валявшейся на полу. Видя близкое к истерике состояние подруги Мадина решила оставить на потом все вопросы и мягким тоном сказала:

— Пойдем чаю может попьем? Я торт купила.

Рита кивнула, поднялась на ноги и подошла ближе мусоля в руках лопнувший шарик.

— С днем рождения, — пробормотала она, глядя себе под ноги.

Мадина обняла ее, уткнулась носом в макушку и сказала:

— Спасибо.

И тут Рита заплакала так отчаянно и громко задрожав всем телом, что Мадина едва не отпрянула от нее. Иногда Рита так сильно плакала, что ее начинало колотить, лицо ее бледнело, а воздух не проходил в легкие и оттого она задыхалась делая судорожные громкие вдохи. Сейчас происходило именно это. Мадина чувствовала, как тревога беспокойной змеей задергалась в районе солнечного сплетения. 

— Пошли, пойдем, надо умыться. Пойдем, не плачь! Рита! Никто же не умер! Не умер же?!

Но Рита не давала ответа.