Лисий чертог

Бусина седьмая

Когда я закончила рассказ, то наконец подняла взгляд от языков пламени. Моё внимание привлекла высокая фигура. Мужчина стоял, опершись о ствол дерева в тени. Атос наблюдал за мной на протяжении всего повествования. Но сейчас, заметив, что я тоже смотрю на него, щурясь от света костра, он сделал шаг назад и растворился во мраке.

Сказка была завершена, и люди начали расходиться.

Я тревожно ощупала бок. Пока я рассказывала историю о Чертоге, боль ни на секунду не затихала. Док сказал, что я, вероятно, родилась в рубашке — ни один из внутренних органов не задет, кинжал Кэрка лишь разрезал кожу и чиркнул по ребру. Хотя по мне так это была не удача, а жест милости со стороны моего товарища. Скорее всего, он сам сдержал свою руку. Обидно, что только-только сняв бинты, скрывающие грудь, я облачилась в бинты, врачующие моё тело. Прикосновение к боку отдалось болью, и я раздражённо убрала руку к ноге.

Кистью я задела что-то прохладное. В ногах валялся мой шлем. Подняв его, я начала механическими движениями стряхивать с него грязь. Правило номер один — никогда не снимать шлем — было нарушено Кэрком. Но стоило ли об этом жалеть? Я совсем забыла, что такое свежий ветер ласкающий кожу. Мир, ранее сузившийся до прорезей в шлеме, теперь стал широким и будто более полноцветным.

Мой шлем. То, что подарило мне имя, и, возможно, изменило мою жизнь раз и навсегда.

В один из дней своего отчаянного бега по югу страны, я устроилась горничной в придорожную таверну. Это жалкое строение стояло на перепутье двух торговых путей и, несмотря на протекающую крышу и всего четыре места в крытой конюшне, пользовалось спросом. Сюда заезжали странствующие рыцари, мелкие торговцы и бандиты. Радушный красномордый хозяин «Тёплого угла» никому не отказывал в ночлеге, если гость платил не обещаниями, а монетой.

Работа у меня была пыльная и муторная: приходилось много стирать, чистить, разносить еду по комнатам. Отбиваться от грязных рук на моих бёдрах и не менее грязных намёков. Именно тогда я впервые остригла свои шёлковые каштановые кудри, которые раньше спускались до самого пояса. Свою гордость и то, что мать называла главной моей красой. Но в таверне «Тёплый угол» жила уже девушка без матери, красоты и гордости. Ей такие волосы были ни к чему.

Имена я меняла с каждым новым местом, и в таверне меня знали как Арианну. Хозяин полагал, что я из беглая преступница, но за сокращение жалования великодушно не сообщал обо мне представителям закона.