Лисий чертог

Бусина восьмая

Мы ехали на лошадях, удаляясь от деревни.

— Почему ты спросил про Уделы?

— Ты веришь в демонов, Лис? — вопросом на вопрос ответил Атос.

— Не особо. То есть я их не видела ни разу. Читала много сказок и легенд, но если честно, думаю за историей с похищениями стоят просто разбойники.

— Разбойники или Поглощающий. Я видел так называемых демонов, но на деле это просто покалеченные животные.

Я протянула лошадке, которую уже прозвала Калио, кусок сахара, утянутый из деревенской харчевни:

— Что ты имеешь в виду?

— Есть версия, что Поглощающие больше учёные, нежели маги. Они изучают природу, экспериментируют с ней, коверкают её. Иногда забавы ради соединяют разных животных: например, зад льва и морда грифа. Такая тварь не понимает, что происходит. Она не может осознать, кто она и впадает в ярость и сумасшествие, желая убивать.

— Ты прямо философ...

— На самом деле это не смешно, — Атос повернул своего жеребца к маленькой дорожке, ведущей в горы. — Я встречался с ними, и они... достаточно сильны. Такая «тренировка» может и убить тебя.

— Поэтому ты спросил про Удел? Но ведь это может быть путешествующий маг?

— А, по-твоему, Удел, это место только вокруг домовитых Поглощающих? — Атос невесело рассмеялся. — Куда бы ни двигалась эта мразь, ореол испоганенной энергии окружает её. Это не Уделом стоило назвать, а кругом.

Вид вокруг менялся с каждым шагом. Мы совсем чуть-чуть поднялись по дороге, а вместо сочной травы и деревьев, вокруг начали появляться чёрные безлистые кустарники и репьи. Солнце, однако, светило здесь не менее ярко. Так что репейники не казались мрачным предвестником дороги зла, а только придавали ей цветов — ярко фиолетовые, багряные, красные.

— Ты всё время говоришь только о Поглощающих. А что о Сияющих?

— Их почти нет. Я видел десятки Уделов Мрака, и лишь пару светлых. А я немало поколесил по стране.

— А ещё...

— Боги, у тебя когда-нибудь закончатся вопросы? — Атос метнул на меня гневный взгляд. Я, правда, уже привыкла к этому, и подобное меня не пугало. Я рассмеялась, а он хлопнул себя ладонью по лбу, признавая поражение.