Лисий чертог

Бусина десятая

Погода продолжала портиться, и с утра зарядил мерзостный дождь, больше похожий на мокрую пыль. Мне хотелось подышать воздухом, Атос же не пожелал мокнуть, поэтому остался в гостинице, и я отправилась на прогулку одна. Правда, у меня был свой интерес: мне хотелось послушать, что говорят в городе о пожарах. Если я всерьёз намерена заработать на броню, мне требовалось пойти туда, где всегда кипит жизнь — вне зависимости от дождей и пожаров — на базар.

Торговая площадь Штольца была на удивление маленькой для такого города. Народу в утренний час было не много. Ночью был ливень, да и сейчас дождь образовывал лужицы, собиравшиеся в углублениях между камней мостовой. Рыночники, расхваливающие свой товар, то и дело вступали ногами в эти водные ямы, окатывая покупателей брызгами.

Разнообразием товаров Штольц похвастаться не мог. Большая часть лотков и стеллажей занимали металлические изделия. Оружие, броня, украшения, посуда, даже детские игрушки. Безусловно, я нигде раньше не видела такой искусной гравировки, точёных линий сабель, красивого цвета выплавки, но каких-либо продуктов, простой еды я что-то на лотках не заметила. Вспоминая южные рынки, я ожидала увидеть мешки с пряностями и связками трав-приправ, огромные прилавки с мясом и птицей, молочные бидоны, свежую выпечку, распространяющую такой аромат, что текли слюнки. Но всё это оставалось в воспоминаниях. Наконец я набрела на пару лоточников, что продавала муку и крупы, ещё двое — живых поросят. И всё. «Где же, Войя побери, жители Штольца берут еду?»— мелькнула у меня мысль.

Однако не желание купить пропитание было целью моего визита, а слухи. И в этом мне повезло. Посреди базара стоял глашатай, с выражением смертельной скуки читавший с промокшего листа последние новости. По традициям Королевства статус городского глашатая был довольно престижным. Собирать новости у путешественников и чужестранцев, узнавать самые интересные сплетни, обмениваться голубиной почтой с соседними городами. Обычно глашатаи не состояли на особой службе, их кормил как мог город, ведь такие люди всё равно ему нужны. Сплетни — это хлеб для голодных до новостей барышень, говорил когда-то давно человек, звавший себя моим отцом.

Перед глашатаем Штольца стояла помятая шляпа, и, несмотря на то, что утро лишь началось, а народу на площади было совсем немного, кто-то подбросил городским «ушам» пару оллов. Однако заработок видимо не радовал глашатая, его голос звучал как из глубокого колодца, а взгляд смотрел сквозь толпу неприветливо, если не злобно.