Окно с видом на холм

20. Лорна

Это был солнечный ясный день, когда хотелось петь и радоваться жизни.

Но...сейчас я стояла вместе с Ральфом Штельмахером и Бруно Диллеи у выротой ямы прямоугольной формы на кладбище у окраины Мюнхена, у обоих глаза были красные и опухшие. Первый пришёл ко мне домой и сбивчиво рассказал про смерть их друга Адлера Шульца. Он сказал, что я очень помогу если буду рядом в этот тяжёлый момент. Я не могла ему отказать, видя насколько разбит и опустошён Ральф.

Перед ямой стоял закрытый деревянный гроб с возложенными на нём цветами. На похороны пришло немного людей, около восьми человек. Впереди, у самого края, брейхсляйтер со своей женой, оба были бледны как мел. Позади стояли гауптштурмфюрер, оберштурмбаннфюрер и какой-то пожилой усатый господин в чёрном костюме и котелке.

Ветер трепал нам всем волосы и срывал листья с деревьев, унося их далеко к небу вместе с мечтами Ральфа и Бруно. Пришёл мужчина в бархатном смокинге с огромным животом, и все те редкие тихие разговоры, которыми перекидывались эсэсовцы, прекратились. Он что-то говорил про отвагу, преданность стране и народу, клятвы фюреру, доблесть, долг, но судя по лицу стоявшего рядом со мной Ральфа, мне подумалось, что всё это нисколько не сочеталось с истинными качествами Адлера Шульца.

Жирдяй закончил речь, промакнув лысину платком.

— Кто-нибудь хочет сказать последние слова?

Вперёд вышло трое: брейхсляйтер, Бруно Диллеи и Ральф Штельмахер.

— Послушаем того белобрысого.

Ральф шумно выдохнул, размял пальцы, откашлялся, посмотрел сначала на меня, затем на Бруно и начал говорить:

— Так...мы здесь собрались, чтобы проводить в последний путь Адлера Шульца. Он был необыкновенным парнем, и я думаю, что не смогу подобрать столь хороших слов, чтобы описать его, но я постараюсь. Адлер был нам другом и верным товарищем–я считаю, что это самое главное. Он никогда не предавал и не оставлял друзей в беде, очень круто дрался, скажу я вам. Видели бы вы его в десять лет! Ну да ладно, не об этом. Адлер был чертовски умным понимающим, и весёлым. То, что с ним случилось–ужасно, но думаю, нам стоит задуматься, всем...

Он замолчал и отошёл в сторону. Затем говорили речь господин брейхсляйтер, Бруно, а дама промолчала. Видимо, не очень любила сына, и я от этого мысленно скривилась. Чёртова сука. Спустя время, гроб начали аккуратно опускать в яму под скорбные звуки труб и унылого ритма барабанов. Сверху положили большой флаг Рейха, и он был словно одеяло.