Глава 5
У меня братишка в третьем классе учится.
Вызывают маму в школу, показывают сочинение:
«Птицы возвращаются с юга. Снег растаял.
Плюс ко всему стало теплее.
Следовательно, скоро наступит весна».
В следующем году отправим в мат. класс.
BASH
Понедельник - день тяжелый и начинается слишком рано. Особенно, если накануне лечь спать попозже, часика в три утра. Ну, в смысле - сначала лечь в понедельник, а потом в понедельник же проснуться.
- Да выруби ты уже этот чертов будильник! - прохрипела Полина с соседней подушки и перевернулась на другую сторону. Наташа, занявшая место у стенки, на мгновение подняла голову, сонным взглядом огляделась вокруг и, выдав: «Не мой!», снова отключилась.
Я вздохнула: естественно, не ее! Разве тот новомодный Samsung, который Игнатова использовала как телефон, смог бы пять минут к ряду шатать тумбу с такой силищей, будто она стояла в эпицентре пятибалльного землетрясения? Да он бы разрядился уже только пытаясь начать! Нет, этот «подвиг» был подвластен только моей древней Nokia, а потому мне ее и отключать.
Не глядя протянула руку и нажала кнопку. В комнате повисла благословенная тишина. Несколько мгновений было слышно только как сопит под боком готесса. Потом я собрала бессвязные мысли в кучу и пробубнила в подушку:
- Не хочу в школу!
- Так прогуляй, - даже в полудреме Поля была способна сгенерить максимально простое решение проблемы. Я дернула головой:
- Не могу. И так куча прогулов - к экзаменам не допустят.
Готесса промычала что-то неразборчивое и, подобрав под себя одеяло (я зябко поежилась, оставшись без тепла), перевернулась на бок:
- Ну, так иди, - резюмировала, не открывая глаза. Я нахмурилась, еще сильнее зарываясь носом в подушку: легко ей говорить. У самой-то пары во вторую смену. А у меня первый урок - математика, с Егором Степановичем, которого злить не рекомендовалось ни под каким соусом. Этот ведь запомнит, старик, способный наизусть продиктовать число «Пи» до ста сорок первого знака...
- Полинка, - прохрипела, обнимая подушку уже двумя руками, - я не могу встать. Мне не хватает стимула...
Договорить не успела: готесса согнула ногу в колене, прицелилась и мощным пинком спихнула меня на пол.
- Не благодари, - зевнула, когда моя растрепанная голова показалась над краем постели. Вообще-то, я и не собиралась. Скорее даже наоборот - готовилась обрушить на подругу громкую обвинительную речь с применением особо изощренных словесных конструкций, но посмотрела, как она сладко спит и поняла, что просто не смогу в своем нынешнем состоянии придумать хоть что-то, могущее ее заинтересовать. Да и Наташку было жаль - она-то точно ни в чем не провинилась. Ну, кроме разве того, что дважды этой ночью пыталась улечься по диагонали и возвращалась на место только после краткого сражения с Полиной. Мне, кстати, почти не попадало, а тот синяк, который сейчас расползался по плечу, мог появиться и раньше, когда я не вписалась в поворот, убегая от Кондратия.
- Ладно уж, спите, - милосердно бросила, поднимаясь на ноги. - И запомните мою доброту.
На полдороге к выходу из спальни, правда, вспомнила, что нужно еще захватить халат. Пришлось возвращаться и искать. Минут пять лазила на карачках по полу - точно ведь помнила, что вчера оставила одежку где-то здесь. Потом девчонки не выдержали и, синхронно подняв головы, вперились в меня злющими глазами:
- Может, хватит уже шуршать своей тушей?! - процедила Полина.
- И ты повесила халат на ручку двери! - грозно добавила Наташа, после чего они снова тандемом бухнулись в горизонталь.
Я оглядела пасторальную картинку двух подружек, с некоторых пор ставших даже слишком сплоченными, показала им язык, схватила халат (он действительно оказался в указанном месте) и побрела-таки в душ.
На кухню спустилась минут через двадцать. Егор как раз готовил кофе, Богдан вяло помешивал в кастрюльке овсяную кашу, которую начал резко обожать после того, как узнал, что она благоприятно влияет на цвет лица, Алекс читал новости с планшета. И все такие бодренькие, веселые - у меня даже промелькнула мысль швырнуть по ним усыпляющими чарами. Просто из вредности. Остановило то, что это, во-первых, семья, а во-вторых, магия такого рода весьма энергоемка. А для меня сейчас чашку к губам поднести - уже подвиг.
- Доброе утро, Евочка! - первый заметил мое приближение Егор. - Выглядишь как спящая красавица, которую принц недоцеловал.
«Принц» отложил планшет и посмотрел так, что я покраснела. Похоже, он все еще обижался, что вчера я предпочла компанию девчонок ему. Ничего, перебесится! Не так уж часто я его динамлю.
- Кстати, с первым днем весны! - прервал мои размышления Богдан. Я перевела взгляд на окно: на улице был темно, холодно и, судя по низким тучам, вот-вот должна была разыграться метель. С такой весной первого сентября дети пойду в школу с подснежниками.
- Брр... - передернула плечами и потянулась за упаковкой своих любимых мюслей. Теплое молоко, сладкий изюм и завтрак минут на сорок, чтобы Алекс точно успел прогреть машину. Отличный план, которому, увы, не суждено было сбыться:
- Евочка, оставь сухой корм своему псу, - с видом гурмана заявил Богдан. - Я сегодня каши приготовил на всех, но эти бестолочи, - мотнул он головой в сторону братьев, - почему-то отказываются ее есть. Надеюсь, хоть ты составишь мне компанию?
Я сглотнула, предчувствуя неладное, и скосила глаза в ковш теперь уже с куда большим интересом. Ну, надо сказать, вопроса почему Алекс с Егором предпочли другой завтрак у меня лично не возникало: каша и правда выглядела не слишком аппетитной. Хотя, может, овсянка такой и должна быть и это просто у меня не совсем правильные аналогии, но есть то, что очень напоминало тщательно размазанный по тарелке сырой мозг совсем не хотелось. И я уже почти придумала хорошую отмазку, когда меня перебила Полина, с наведенным марафетом (макияж, прическа, костюм - да мне чтобы только в ее кожаные брюки втиснуться нужно потратить столько же времени, сколько ей на полное «обмундирование»!) спустившаяся на кухню:
- Я съем твою кашу! - торжественно объявила она.
- Ага, - ехидно буркнул Богдан. - А потом посидишь на моем стуле и поспишь в моей кровати. Щас!
Полина картинно ахнула, прижимая руку к груди (которая сейчас была обнажена до половины, так что Егору с Алексом приходилось старательно отводить глаза):
- Ты оставишь бедную голодную девушку без еды?!
- Конечно, нет! - с тем же театральным эффектом возмутился Богдан. - За кого ты меня принимаешь?
Он шагнул к холодильнику, немного покопался в нем и вытащил на свет странную булку, по форме напоминавшую широкий батон, покрытый глазурью и цукатами в прозрачной полиэтиленовой упаковке:
- Это тебе! - протянул он ее Полине. - С праздником весны и приятного аппетита.
Я перевела удивленный взгляд на Шурика. Тот пожал плечами: мол, кто его знает, что это за хлеб такой. По ходу, Полина размышляла в том же направлении, но булку-таки взяла. Даже поблагодарила некоторым подобием улыбки, после чего Богдан сразу куда-то заторопился и быстрым шагом покинул кухню. И только потом, проводив его взглядом до двери, Поля, разом помрачнев, положила еду на каменную столешню. Звук, кстати, при этом был такой, будто она бухнула на нее кирпич.
- Что будешь делать? - тихо спросила я. Готесса ответила печальным взглядом:
- Завтракать! А у вас, к слову, есть что-нибудь, чем можно было бы ее порезать? - кивнула она на булку. - Топорик для разделки мяса, например?
Егор хохотнул:
- Есть, но он в кладовке. Искать долго. Попробуй вон тот нож с зазубринами на лезвии. Он режет все.
- Окей, - легко согласилась готесса, профессиональным жестом занесла орудие над головой и со звуком «Хек!» всадила его в булку. Ну, то есть, почти всадила: раздался жалобный «Дзень!» и хваленое итальянское лезвие распалось на две неравные половинки. Одна, поменьше, отлетела в раковину, на вторую с удивлением воззрилась Полина:
- Офигеть, ребята, - протянула она. - Эта буханка ведь даже не деревянная - таким ударом я бы нож в бревно вогнала. Да скелет Росомахи можно было из этого теста сделать - и на адамантий бы тратиться не пришлось!
Я хихикнула:
- А может, этот хлеб вовсе не для еды? Смотри, как красиво упакован: может его нужно, например, повесить на стенку, как украшение?
- Или использовать как орудие самообороны? - с улыбкой предположил Егор. - Положила в сумочку и носишь. А пристанет кто: как размахнешься да как врежешь с разворота! Почти как кирпич с собой таскать - всегда пригодится.
- Да уж, - хмыкнула Полина. - Прямо-таки нунчаки в хлебе. И по весу, кстати, подходит... - добавила задумчиво.
Я подошла к готессе и осторожно потыкала в булку пальчиком:
- Действительно, каменная. Может, ну ее? Пускай полежит до лучших времен.
- Ну, да как же! - скривилась Полина. - «Полежит»... Она и так уже лежит больше, чем нужно. К тому же, это подарок, а значит - пофиг на вкус, я буду его грызть! Богдан ведь мне торт на голову не надел? Теперь моя очередь страдать - все по-честному.
- Торт? - удивленно переспросил Алекс.
- Угу, - вздохнула готесса, пытаясь отщипнуть от булки хотя бы маленький кусочек. - Сама готовила.
- Ева, а почему ты мне никогда торт не пекла? - тут же нашелся Заклинатель. И добавил, заметив как напрягся Егор. - В смысле, нам! Нам всем ты почему торт ни разу не пекла?
Я мысленно чертыхнулась и уставилась на Полину: и кто ее за язык тянул?!
- Не думала, что ты - такой любитель мучного, - ответила Алексу. - Но если так уж хочешь, приготовлю тебе торт на следующее день рождения.
Парень хмыкнул:
- Ева, я, конечно, понимаю, что запомнить сложно, - это он сейчас так невзначай намекнул, что последний его праздник я, как бы так помягче выразиться, провтыкала. - Но мой день рождения в октябре. Долго ждать придется.
- Зато Наташка родилась двадцать второго марта! - непонятно с чего обрадовался Егор. - Вот и отпразднуем! А я еще думал, как ее заманить... в смысле, убедить вернуться сюда в конце месяца. Но если мы, всей семьей, решим организовать ей праздник - она точно не устоит. Спасибо за идею, брат!
Шурик ответил взглядом, в котором ясно читалось, что Егор сейчас его сильно переоценил, но тот уже ничего не замечал:
- Евочка, с тебя торт! Бисквитный, с цветочками. Алекс, не кривись: как-нибудь потом Ева сделает что-нибудь медовое и для тебя. Полина, знаю-знаю: ты и в кулинарии у Евы - тренер, а потому без тебя у нее ничего съедобного не получится. Могла бы и не говорить: ты тоже приглашена.
Мы с готессой переглянулись и синхронно пожали плечами: какой у меня, однако, талантливый братец. Сам придумал, сам поверил - даже объяснять ничего не пришлось...
- Поехали-ка в школу, кондитер, - внезапно раздался над ухом шепот Заклинателя. Я вздрогнула, в который раз поражаясь его бесшумной походке. - Пока не вернулся Богдан и они с Егором не устроили тут конференцию на тему «национальные гуляния в честь дня рождения Игнатовой».
Я кивнула, вложила ладонь в его протянутую руку и послушно побежала к двери. На мгновение обернулась и увидела, как Егор что-то жарко доказывает посмурневшей готессе:
- А что, наш уход как-то повлияет на его планы? - уточнила у Шурика. Тот хмыкнул:
- Нет, конечно. Пир будет. Причем «пир горой», как в твоих любимых сказках - от этого никуда не деться, ты, наверное, и сама уже успела понять, что в некоторых вещах твой старший брат прямо-таки непреклонен. Но, - тут он таинственно улыбнулся и, подмигнув, добавил, - если вовремя смыться, нас не смогут припахать. А это, согласись, уже немало.
