Ветер развивал ее волосы. Лоб был слегка нахмурен, глаза смотрели вперед. Сквозь ее кофту проникал холод и касался своими холодными пальцами тела Гермионы. Но даже он не мог смутить ее, ведь все мысли Грейнджер были обращены к другому, к будущему.
Драко лежал среди покачивающейся травы, заложив руки за голову. Что их ожидает? О чем она думает? Почему молчит? Небо было серым, казалось, скоро начнется дождь. Вокруг стояла такая тишина, что с легкостью можно было услышать, как шумит листва деревьев, как высохшие травы наклоняются от каждого сильного дуновения ветра.
Гермиона повернула голову к Малфою. Спокойное выражение лица, плотно сжатые губы, холодные глаза, слегка вздернутый нос. На лбу пара прядей светлых волос. Грейнджер улыбнулась тихой улыбкой, такой, какая бывает, когда хочешь что-то сказать, но не знаешь, что именно, ведь столько мыслей ютится в твоей голове, выхватить из них одну или составить их все в нечто единое невозможно. Драко закрыл глаза. Почему нельзя остаться здесь навсегда? Здесь, где их никто не знает, где никто ни о чем не спрашивает, где они свободны. Пускай может показаться, что одиноки, но это лишь иллюзия, ведь все, что хотели, они нашли друг в друге, а значит... И целого мира не нужно.
- Грейнджер, ты боишься умереть? - спросил Малфой слегка хриплым голосом.
- Нет, - ответила она, сделав вид, что ни капли не смущена его вопросом.
- А я боюсь.
Гермиона не знала, как понимать его слова. Не открывая глаз, Драко понял, что она удивлена, но не говорит об этом, что хочет спросить, но не задает вопроса.
- Ты все делала правильно. Всю свою жизнь, - ухмылка коснулась его губ. - Ты слушала своих родителей, чистила зубы утром и вечером, читала книги, хорошо училась, не общалась с плохими мальчиками, - Гермиона фыркнула. А он тогда кто? - Ты желала справедливости, не пряталась за спинами других. Даже осознавая то, что преимущество совсем не на твоей стороне, ты добивалась того, что считала правильным. Тебе не страшно умереть. Ты была честной.
Грейнджер молчала. Зачем он говорит это? Ей хотелось плакать, ведь она совсем не была такой. Она была слабой, беззащитной и просто девушкой. Ей хотелось быть просто девушкой.
- Я долгое время думал, что делаю правильно все, - продолжил он с какой-то горькой усмешкой. - Даже правильнее, чем ты, Гермиона Грейнджер. И у меня было чувство, - он открыл глаза и посмотрел на нее, - такое странное, оно все время мешало мне. Ты бы назвала это совестью. Но это другое, это какая-то надежда на то, что я не прав, - ветер смахнул волосы с его лба. - Ты видела самоуверенного человека, который хотел бы ошибаться во всем, к чему привык.
Гермиона замотала головой.
- Ты не виноват, - тихо сказала она. - Ты ни в чем не виноват.
- Я виноват, - его голос был тверд, Грейнджер не хотела верить в то, что слышит в нем слезы. - Я же был одним из них, - тут он поднял один из рукавов свитера и показал метку. Гермиона в ужасе распахнула глаза и тут же закрыла их.
- Все по-новому, все по-новому, - затвердила она, словно сумасшедшая. - Все по-новому, Драко, - девушка взяла его руку, на которой была метка. Гермиона боролась с желанием отвернуться, на глазах выступали слезы. Малфой наблюдал за ней, смотрел, с чувством восхищения, видел эту внутреннюю борьбу. Все по-новому. Он другой, но почему воспоминания не оставляют его? Почему война преследует, почему ночью, проснувшись, он ощущает ее холодное прикосновение к своему разуму? Все отступает, когда Гермиона начинает спрашивать у него, что случилось, когда она хватает во сне его руку, руку, на которой Черная метка, метка Пожирателя смерти.
- Все по-новому, - прошептала она, слезы капали на белую кожу, выступающие вены. Кожу Малфоя стало жечь, парень в удивлении посмотрел на Грейнджер.
- Мне больно, - сказал он, та подняла голову, мокрые дорожки бежали от глаз к подбородку.
- Посмотри, - улыбнулась она, вытирая рукой щеки. Драко с необъяснимой уверенностью в том, что все это ему снится, уставился на метку. Она сползала мокрой лужицей с его руки, оставляя лишь бледную кожу. - Я никогда не слышала о подобном, - шепнула Гермиона.
- Ты же волшебница, - после того, как его кожа была очищена, произнес Малфой шокировано.
- Я знаю, вообще-то, - рассмеялась Грейнджер, ее глаза еще не высохли.
- Тебе будет о чем написать книгу, - усмехнулся Драко. - Я думаю, это новое достижение всей магической науки. А может... Нет, я даже уверен, что ты одна в своем роде, и подобного в истории больше не произойдет.
Вы верите в то, что в любой момент можно все изменить? Верите в то, что все, что мы делаем, можно подвергнуть реконструкции? Верите в то, что в любой момент можно начать новую жизнь?
Драко Малфой и Гермиона Грейнджер не верили в это, когда на их глазах умирали те, с кем они сидели за одной партой. Они не верили в это, когда казалось, что земля всегда имела бордовый оттенок. Они не верили в это, когда осознавали, что детским мечтам не удастся исполниться. Но у них было то, что спасло и возродило - надежда.
