Ветер с Ла-Манша

Цветы в снегу.

Hо есть на свете ветер перемен,

Он прилетит, прогнав ветра измен,

Развеет он, когда придет пора

Ветра разлук, обид ветра.

Сотни лет и день и ночь вращается

Карусель-Земля.

Сотни лет все в жизни возвращается

Hа круги своя.

«Ветер перемен»(1)

Мерлин всемогущий, да как же это вышло?! Какого черта она влезла во все это, зачем?.. Малфой проклят, проклято само его имя и весь его род — ей стоило держаться подальше и забыть, что вообще была знакома с ним когда-то! И проклят день, когда она придумала имя для их не родившегося — не зачатого! — сына, и Люциус, испоганивший все, и Блейз со своим «спасительным» вариантом... Гореть в аду сыну, как горит его отец — а она была уверена, это так. Это было бысправедливо. Куда справедливее, чем Австралия. Мерлин, почему Австралия?.. Откуда он это взял? Выглядел так, словно что-то вспомнил, озарило... Проклятье. И Непреложный обет — скотина, какая скотина! А как он шипел... Асторию до сих пор передергивало от воспоминания о мрачной радости в глазах Малфоя. Она даже отшатнулась тогда, но его пальцы так цепко впились ей в руку — точно когти хищной птицы! — что моментально появились синяки. А Блейз скрепил Обет, поставив жирный крест на ее жизни... Твари, мстительные твари, твердила в отчаянии Астория, забывая, кто развязал эту войну.

Что ей делать до скончания веков на краю света, где даже времена года — с ног на голову? Она молода, черт возьми, а он просто взял и сломал ей жизнь! Она рвала и метала, выкрикивая проклятия и круша все, что попадалось под руку... пытаясь заглушить страх и тоску. Тоска — вот что крылось глубоко под ненавистью, и Астории еще только предстояло испытать ее в полной мере.

— Ох, Драко, даже не верится: ты свободен, — снова повторила Пэнси, в сотый раз поправляя кружевные оборки вокруг личика Доминика.

Тот беззубо улыбался, следя за ней глазами. Блейза она тоже то и дело окидывала беспокойным взглядом, которого тот избегал, и тонкие ноздри Паркинсон возмущенно вздрагивали, точно у норовистой лошади. Только смотреть на Малфоя она избегала сама: боялась расплакаться. Драко чувствовал ее нервозность сквозь летучую улыбку, что вспыхивала и гасла на лице, как тревожный сигнал маяка, и мягко увещевал: все будет хорошо, доберутся без происшествий, ребенок под защитой, в вагоне — пара авроров, любезно отписанных Поттером. Для подстраховки...