Ветер с Ла-Манша

Королевский спорт.

Знаешь — мы никогда не забудем

Игры, в которые играют люди.

Нас с тобой наконец настигли

Люди, которые играют в игры.

Гости Из Будущего «Игры»

Он и представить не мог, что будет так тосковать по Британии — с ее двумястами дождливыми днями в году. Мягкий солнечный климат Жюрансона его раздражал. Впрочем, его раздражало практически все во Франции, начиная с собственной жены и заканчивая виноградом. Мерлин всемогущий!.. Виноград заполнил его дни и — частично — ночи: первые месяцы виноградники снились Малфою — бесконечные ряды кудрявых лоз под палящим солнцем. Солнце, море и виноград. Грейнджер бы здесь понравилось. Он не знал, почему так решил, но Гермиону — с ее золотистой кожей, теплыми карими глазами и с ее темпераментом — так и хотелось поселить в вечное лето.

«Золотистая кожа... теплые глаза... — Малфой поморщился собственным мыслям. — Скажи лучше — шоколадные. И ореховые кудри!» — он передернулся и фыркнул. Понесло. Драко никогда не любил карамельных эпитетов — и комплиментов подобных Гермионе не делал, тяготея к четким определениям и предпочитая называть вещи своими именами. При этом подмена понятий, которую он продолжал шлифовать в софистских внутренних монологах, его абсолютно не смущала.

Однако сегодня притворяться наедине с собой ему не хотелось. Какого бы цвета ни были глаза Грейнджер — шоколада, чая, кофе или виски, — он по ним скучал, отчаянно и безысходно, находя некоторое утешение в проклятых виноградниках. С утра и до вечера, с первых дней жизни в шато, он прилежно постигал науку виноградарства под чутким руководством новоиспеченного тестя.

Первые дни... Драко хорошо запомнил день приезда во Францию. У парижского терминала его встречали: Нарцисса в новой гламурно-голубой мантии под цвет глаз и худенькая девушка с короткой стрижкой — светлые волосы открывали тонкую шею. Это моментально вызвало у Малфоя приступ раздражения. Вращаясь в кругу ведьм и магов, по преимуществу чистокровных, он привык к длинным волосам: ведь общеизвестно, что отрезать их — значит добровольно лишать себя части силы. Даже модница Паркинсон к пятому курсу распрощалась с любимым каре и отпустила волосы. Надо сказать, ей очень шло, и Драко любил пропускать между пальцами лаково-черные гладкие пряди — Пэнси носила волосы распущенными. А эта вот — на тебе: какие-то рваные клочки, точно у болонки. Хотя если подумать — на что сквибу длинные волосы? О какой силе речь? Мерлин с ней, пусть стрижется, как хочет. Фыркнув под нос, Малфой кивнул в ответ приветственно машущей Нарциссе и двинулся прочь от терминала, не оборачиваясь и гоня от себя мысли о буйной гриве Грейнджер. Он все еще чувствовал тепло ее рук на своей шее и запах ее духов.