ONE MILLION BULLETS

Chapter 11. Child.

Лира не слышала последних слов, сказанных Леей Органой. Мышцы напряглись от нарастающей боли, в глазах потемнело. Если бы она только могла говорить, а ей еще столько всего предстоит узнать. И самой нужно задать миллионы вопросов, но как на зло ее лишили на время этой возможности. Снова проваливается в темноту. Боль быстро уходит - подключили к капельнице с морфием. Воздуха в комнате стало как будто меньше. Она задыхается. Лира приподнимается и озирается по сторонам. Вода. Вода прибывает, ее все больше и больше. Она льется из мельчайших щелей в полу, из-за панелей на стенах, постепенно подползая к кровати. Лира на удивление легко встает с кровати. Вода хлюпает, когда она опускает в нее ноги. Бросается к двери и начинает колотить ее руками, отчего кости в ладонях начинают звенеть. Дверь не открывается. Она кричит, зовет на помощь. Вода наполнила комнату уже уровнем ей по пояс. Одежда и длинные волосы намокли. Передвигаться по комнате трудно, будто тесто месить. Лира добирается до вентиляционной решетки. Слышится грохот, нарастающий гул. Он становится все ближе. Лира хватается за плавающую рядом тумбу и подтягивает ее к стене в том месте, где находится вентиляционная решетка. Хватается руками за прутья и встает коленями на тумбу. В отверстии темно, абсолютная чернота. И эта чернота поглощает ее. Стремительная волна прорвалась и смела девушку, заглушая ее крик и заполняя палату до самого предела.

Кто-то держит ее. Она чувствует тепло рук: кто-то держит ее за плечи. Лира разлепляет веки. Опять все перед глазами плывет. В горле страшная боль. Рука сама кидается к капельнице и разворачивает вентиль, дабы пустить больше морфия. Наркотик быстро приливает в кровь и боль постепенно сходит на нет. Лира тяжело и часто дышит. Наконец замечает того, кто вытащил ее из кошмара. Финн. В таких же серых штанах от комбинезона и водолазке. Одна рука на перевязи и в пластмассовом держателе. При этом у него нет катетера для капельницы с морфием. Лира молча смотрит на него.

— Привет, — просто произносит он.

Ему жаль видеть ее в таком состоянии. Беспомощную, не способную сказать ни слова, под дурманом лекарств, с этими бесконечно печальными глазами, в которые Финну теперь страшно смотреть. В ней что-то изменилось. Она уже не та, кого он встретил на Джакку. Там она была порывистая, вспыльчивая, в ней было нечто дикое. Тоже он наблюдал в ней и на Такодане. Теперь же взгляд у нее был, как у затравленного старого волка. Волка, который готов в любую секунду неожиданно броситься на своих обидчиков, выбрать нужный момент, вцепиться им в глотки, вгрызаясь до самого мяса, и держать в стальном капкане челюстей до тех пор, пока те не издохнут. Она его единственный друг и как бы там ни было — время пришло.