Любовь бывает зла, полюбишь и меня

Часть 1

  - Ненавижу самолеты, - прошипела девушка в больших солнцезащитных очках, выйдя в огромный зал ожидания аэропорта. От души потянувшись и размяв затекшую спину после длительного перелета, она проследовала к багажу и забрала свои сумки. Как же она соскучилась по Родине! Корея нисколько не изменилась, только туристов стало больше.

- Дедушка, смотри, у нее волосы как солнце,- мальчик, шедший с дедушкой за руку, восхищенно посмотрел на девушку. Она улыбнулась и продолжила изучать людей. Осматриваясь, ее взгляд наткнулся на надпись: « Чхон Са Лин ».

- О, это меня,- с сумками наперевес Лин направилась к человеку с табличкой.

- Здравствуйте, госпожа Чхон,- молодой человек поклонился,- меня зовут Хван Джун Ки, я секретарь господина Яна.

- Приятно познакомиться,- улыбнулась Лин,- пожалуйста, зовите меня просто Лин.

- Хорошо, госпож.... Простите, Лин. Подождите меня здесь, я отнесу ваш багаж.

Джун Ки легко подхватил сумки и направился к выходу. Лин смотрела ему в след, и ей подумалось, что он очень даже симпатичный. Высокий, знойный брюнет с модной прической, одет в шикарный костюм, который сидит на нем просто идеально, начищенные лакированные туфли ослепляют своим блеском, а походка просто лишает слов. Модель, но никак не секретарь. Оторвавшись от Джун Ки, Лин подошла к огромному окну и стала разглядывать людей. Беспорядочно водя глазами по лицам, взгляд Лин зацепился за странную парочку: два парня шли рядом от большого черного фургона. Первый, больше похожий на шкаф, шел впереди и нес огромную синюю сумку и постоянно поглядывал на второго, проверяя, видимо, идет тот или нет. Второй казался таким маленьким и беззащитным, прячась в капюшоне большой бесформенной кофты и смотря постоянно вниз. Лин наблюдала за этой парочкой вплоть до паспортного контроля. После первого большого парня подошел второй, он снял капюшон и очки и осмотрелся, на секунду задержавшись на рыжей копне волос. Этой секунды хватило, чтобы Лин ударило током от взгляда теплых карих глаз, но что – то было в них не так.

- Одиночество?- Лин хотела убедиться, но черные очки и глубокий капюшон скрыли все.- Наверно, показалось.
Девушка стояла и терла переносицу, когда к ней подошел Джун Ки.

- Голова болит? Машина готова, можно ехать.

Лин кивнула и шла следом за молодым человеком, изредка оглядываясь назад на фигуру в черной кофте.

***
POV Са Лин

Ехали мы долго и мучительно, как мне казалось. В каких позах я только не сидела, оставалась, пожалуй, одна – высунуть ноги в окно, но Джун Ки не позволял мне этого сделать, поэтому я пыталась сохранять спокойствие и досидеть до дома, но, увидев знакомые окрестности и сам дом, я не могла спокойно сидеть.
Огромный двухэтажный дом с такими же огромными окнами и моими любимыми розами встречал меня открытыми дверями и дядей на пороге.

- Оппа!- я влетела в дядины открытые объятья и меня сильно сжали.- Я скучала.

- Я тоже соскучился, маленькая моя,- он гладил меня по голове и поцеловал в макушку, как в детстве,- что ты сделала со своими волосами?

Он на вытянутые руки отодвинул меня и начал разглядывать. Конечно, дядя был шокирован: за два года, что он меня не видел, я отрастила волосы по пояс и перекрасилась в ярко – рыжий цвет, а помнил он меня брюнеткой со стрижкой каре.

- Это пирсинг?- дядя указал на прокол над губой, но махнул рукой даже на это.- Все равно ты та же малышка, моя малышка. Я рад, что ты вернулась.

- И я, только радость скоро может закончиться,- прохрипела я где – то над дядюшкой, поднявшим меня и сжавшим еще крепче,- если ты меня не отпустишь.

Дядя Ян следил за собой и всегда был очень самокритичным, поэтому в 42 года он выглядил на 30 максимум и не позволял звать себя дядюшкой. Еще бы, этого требовало его положение: мой дядя – Ян Хен Сок – президент одного из крупнейших музыкальных агентств в Южной Корее.

- Ой, прости, родная, я так давно тебя не видел, что и забыл какая ты хрупкая,- он, наконец, ослабил хватку и жестом руки указал вглубь дома,- добро пожаловать домой, Са Лин.

Радости моей не было предела, когда я вошла в свою комнату. Мое детство, юность – все здесь. Мечты маленькой девочки и разбитые надежды молодой девушки. Меня передернуло от воспоминаний.

- Я тут кое–что исправил, но в целом все так же, как и было,- дядя увидел мое смятение, но, слава богу, не правильно определил причину.

- Все хорошо, мне очень нравится,- я подошла и обняла дядю за талию, любуясь своим обновленным жилищем.

Огромнейшее окно во всю южную стену, легкие кружевные занавески, огромная кровать цвета слоновой кости и ворох подушек – все как я люблю. И ни одного напоминания о прошлом, дядя хорошо постарался.
Разложив вещи по местам, я переоделась и спустилась в столовую. Дядя сидел во главе большого дубового стола, читал газету и хмурился. Этот стол слишком большой для нас двоих, я всегда так считала, но по традиции мы ели только тут, хотя иногда телевизор и диван меняли наши привычки.

Весь ужин дядя расспрашивал меня о жизни в России, где была, что делала, как мне работалось и прочие мелочи жизни. Ему категорически все было интересно, а я только и отвечала, что «все хорошо» и задумчиво кивала в ответ на вопросы. Вдруг зазвонил телефон, я вздрогнула – напоминание о приеме таблеток. Вздохнув, я запустила руку в карман кофты и достала заветный пузырек, кинула таблетку в рот, поймав пристальный взгляд дяди.

- Ты до сих пор пьешь их,- какая – то горечь в глазах дяди заставила сердце сжаться.

- Да,- выдохнула я,- по прогнозам еще полгода. Врачи говорят, я хорошо справляюсь. Главное во время принимать их, иначе голова начинает болеть, а потом все вытекающие последствия. Давай не будем об этом?

- Как скажешь, милая.


***

Первые несколько дней в Сеуле я только и делала, что гуляла. Джун Ки рассказывал, что изменилось в стране, пока меня не было, а что осталось прежним. Где я только не была: исколесила полстраны, прошлась по магазинам, навестила могилу родителей. Последнему я была очень рада: не иметь возможности просто посидеть рядом – очень тяжело.

Мой дядя – единственный близкий и родной человек на этом свете. Родители погибли, когда мне было четыре года: автокатастрофа с участием пяти машин никому не оставила шанса. Мне повезло, я была дома с няней, когда это произошло. Я была маленькой, поэтому плохо все помню, но день похорон намертво врезался в мой мозг.
Куча незнакомого мне народа, все смотрят на меня с какой – то непонятной грустью, а впереди два гроба... Папу я не видела, а мама лежала вся в цветах. Лицо спокойное и, кажется, что она просто спит, но как бы я не кричала и плакала, глаза мамы так и не открылись. Я долго плакала и цеплялась за холодную бледную руку мамы, пытаясь ее согреть, никто не решался увести меня, ведь это последний раз, когда я вижу ее лицо. Я так и уснула у гроба, измотанная рыданиями, держа маму за руку. Потом, когда я подросла, дядя рассказал мне, что тело отца было настолько изуродовано, что его пришлось хоронить в закрытом гробу. Дядя забрал меня к себе и стал воспитывать как свою дочь, так я и получилась наша маленькая семья: я и дядя Ян.

В очередной раз, блуждая где – то по улицам Сеула, мы остановились, чтобы перекусить. Джун Ки отправился в кафе, а я осталась ждать его на улице, заняв столик.

Осень. Я любила осень, ее желто – красные тона и осеннее солнце, дарившее иногда тепло, как сегодня. Я сидела и просто улыбалась, как дура, подставляя лицо солнечным лучам. Легкий ветерок ласкал мои волосы, и было так хорошо, что словами не передать. Открыв глаза, я увидела, как странно окружающие люди смотрят на меня. Ну, подумаешь, сидит непонятная девчушка в белом кружевном платье, укрывая ноги в туфлях на шпильке черной курткой, длинные рыжие волосы развиваются на ветру, пирсинг «Монро» и стрелки. Все это чудо сидит и просто улыбается. Они наверняка обдумывали план по вызову бригады в белых халатах, чтоб увезти меня в клинику для душевно больных, но ситуацию спас Джун Ки, подошедший с двумя кружками кофе. Люди оценивающе посмотрели на него, потом на меня, потом опять на него и отвернулись. Джун Ки перевел взгляд на меня.

- Все хорошо, я привыкла,- улыбнулась я. Кофе оказался божественным.- Отвезешь меня в агентство?

Спустя 10 минут мы были у продюсерского центра моего дяди. Всегда поражалась форме этого здания, я никогда не видела ничего подобного, но оно полностью соответствовало стилю моего дядюшки.

- Футуристично,- прошептала я, входя в здание.

Пройдя через дверь, я как будто попала в другой мир: в холе все стены увешаны плакатами и постерами айдолов агентства дяди. Он очень гордился ими и считал, чуть ли не своими детьми. Я так и застыла у двери, разглядывая постер. О том, чтобы отойти, я даже не подумала и через секунду пожалела об этом. Дверь с огромной силой открылась и прибила мое маленькое тельце к стене. От неожиданности я уронила сумочку и, ударившись об пол, все содержимое разлетелось в разные стороны.

Ударившись об стену головой, я разбила губу и из нее тонкой струйкой потекла кровь. Мне стоило огромных усилий, чтобы не заговорить матом по-русски (что-что, а маты я знала назубок) и, повернув голову, увидела молодого человека, который спрятал руки в карманы обтягивающих черных брюк и одарил меня таким презренным взглядом, что я осеклась, открыв рот. Звеня побрякушками на шее, в безразмерной майке на меня надвигался парнишка с выбеленными волосами. Что- то шепнув своему охраннику, парень осмотрел меня с головы до ног и, остановившись на моих глазах, замер.

Я не знаю, что уж там он увидел, но точно не гнев и желание прибить его в ответ. Он подошел и взял с пола мой белый платок, достал откуда-то из обтягушек маркер и нацарапал: «Моей преданной поклоннице, с любовью G-Dragon», сунул мне его в руку, развернулся и пошел прочь по просторному коридору.

Честно, я была немного в шоке от произошедшего. Он посчитал меня своей фанаткой... Фанаткой?! Да чтоб его!!! А извиниться не надо? Ведь сбил меня дверью.

Секунда, и я, наклонившись, подобрала свою пудреницу и со всей силы и злости кинула ее в голову этому напыщенному индюку. Индюк, естественно, не ожидал подобного и, всем телом повернувшись в мою сторону, ошарашено уставился на меня.

- Чего смотришь?!- крикнула я.- Извиниться не хочешь? Или помочь хотя бы?

- Ты чего творишь, дурра,- ринулся вперед охранник, но его остановил властный жест рукой.

- Оставь ее, я сам разберусь, прошипел парень, массируя место удара.

- Разберется он, как же,- хмыкнула я,- извинись быстро!

Парень в два шага сократил дистанцию между нами и уставился на меня своими карими миндалевидными глазами.

- С чего это вдруг?- чеканя каждое слово, проговорил он.- Сама виновата, нечего было стоять у двери.

- Сама, я не спорю,- согласилась я, от чего голова у парня наклонилась в сторону.

- Ты больная?- с ехидной улыбкой спросил он.- Ты вообще понимаешь кто перед тобой? Ты знаешь, сколько теперь стоит твой платок?

- Плевать я хотела! Павлин напыщенный, вот кто ты.

- Ты... Я...- задыхался от гнева парень,- я - Квон Джи Ен, он же G-Dragon, если меня не знаешь, из какой глубинки ты?

- Не твое дело, а вот тебя, похоже, манерам совсем не научили, павлин.

- Я не павлин! И извиняться мне не за что!- истерически начал верещать Квон. Доводить людей до истерики у меня всегда хорошо получалось.

- А это что?- указав на разбитую губу, я топнула ногой.- А это помочь собрать?

Я стояла и тыкала то на губу, то на содержимое сумки, а Квон в свою очередь недоумевал, что я за девчонка и почему не кидаюсь к нему на шею с криками: «Оппа!»

- Поднимай!- не выдержала я.- Или я неясно сказала?!

-Не буду, не моя вина, что ты дура.

- Ты... Тебя... А-а-а, ты павлин, надо было дверь открывать аккуратно, а то посмотри на него – звезда. Да даже, если бы я была твоей фанаткой, ты думаешь, твоего автографа мне хватило бы?! Я губу разбила по твоей милости!- окончательно сорвавшись, я вытерла кровь ладонью и дала в ухо Квону, от чего тот опешил и, держа окровавленное моей кровью ухо, принялся собирать мои вещи. Собрав все, он резко выпрямился и сверкнул в мою сторону молнией из глаз.

- Ха, дебил, имбицил, идиота кусок!- продолжала я тираду ругательств, когда поняла, что Квон меня не понимает, а смотрит то в мои глаза, то на мои губы, открыв рот от удивления. Черт, перешла на русский. Не в силах больше выносить этого павлина, я пихнула его в грудь и пошла на улицу: надо подышать свежим воздухом.

Когда я вернулась в здание, Квон все еще был в холе и пытался стереть кровь с лица и уха. Задрав голову повыше, я гордо прошла перед ним и услышала обрывок фразы: «Да кто она такая? Дура!»
Резко остановившись, я повернулась на каблуках:

- Знаешь, Квон Джи Ен, даже под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа, так что меньше пафоса.

Я только увидела, как у Квона отвисла челюсть, а охранник никак не мог сдержать рвущийся смех, повернулась, тряхнула копной рыжих волос и прошла к лифту.