Любовь бывает зла, полюбишь и меня

Часть 26

  Два дня выпали из моей жизни, разбившись о такие непонятные для обычного человека слова Чжин Хека. Я не помню, как уснула, не помню даже как встала в тот злосчастный день: все было как в тумане, а сконцентрироваться на чем-то одном мешала головная боль. Я плакала. Плакала много и навзрыд, раскраивая все окружающее пространство на части - мелкие частички своей жизни. А Сын Хен просто был рядом, когда мог, конечно. Я все так же упрямо молчала, не решаясь рассказать Джи Ену и дяде, не желая расстраивать обоих и доставлять еще больше проблем, даже не обращая внимания на постоянные увещевания друга.

- Са Лин,- Чжин Хек присел на краешек своего стола, заглядывая в мои опухшие глаза,- мне очень жаль, но факт остается фактом. Вы молоды и не можете принять все, что происходит. Я понимаю, как это трудно, ведь в одночасье весь мир пошатнулся, но вы должны понять, что слезами делу не поможешь, а вот усугубить вполне реально,- он ободряюще улыбнулся.- Я же говорил Сын Хену, чтоб он просто привез вас ко мне на прием, а он взял и расстроил вас. Несносный мальчишка.

- Не ругайте его,- шмыгнула я носом, потирая глаза,- он помогает мне и он хороший.

- Что же мне делать с вами?- доктор достал свой толстый журнал и, посмотрев куда-то, утвердительно кивнул.- Значит так, вы едете домой, и берете необходимые вещи, а после возвращаетесь. Будем начинать терапию.

В тот момент мне показалось, что мой врач пожалел о сказанном: истерика по поводу больницы началась очень неожиданно и даже заставила секретаря Чжин Хека заглянуть в кабинет, проверить все ли в порядке. Я убедила его назначить мне лечение, но все процедуры проводить на дому по возможности, а когда будет ясно, что со мной делать дальше, решим: нужно ли ложиться в больницу или нет. Чжин Хек согласился со мной, но все равно делал акцент на том, что мне придется смириться.

Сегодня я полдня была одна, поэтому решила выползти в парк, что находился рядом с моим домом. Мерно перебирая ногами по заснеженной тропинке, я добралась до лавочки и уселась, попивая какую-то гадость, что дал мне доктор. Признаться, это пойло на вкус было ничего, но вот заглядывать в непрозрачную бутылку совсем не желательно: непонятная жидкость грязно-зеленого цвета больше походила на воду из болота, а пузыри воздуха и вовсе напоминали какое-то ведьмовское зелье.

Желудок снова болезненно сжался, и я решила переключиться на разглядывание голубей, снующих в поисках еды возле старушки, сыпавшей крошки подле себя, но меня прервал телефонный звонок от дяди.

- Оппа,- я постаралась придать голосу жизнерадостность,- что-то случилось?

Почему-то тон, которым он спросил, где я нахожусь, заставил сердце екнуть, а спустя несколько минут меня окликнул Джун Ки:

- Са Лин,- он внимательно на меня посмотрел,- с вами все хорошо?

- Да, в чем дело?- все-таки выглядела я, по всей видимости, не очень хорошо.

- Господин Хен Сок хочет вас видеть,- Джун Ки подошел ближе, подавая мне руку,- прямо сейчас.

Меня не спрашивали, хочу ли я ехать куда-либо, не давали возможности зайти даже домой, а просто взяли и повезли в агентство, как в какой-то дораме, где непослушный сын конгломерата сделал что-то непристойное, по мнению какой-либо своей бабки-опекунши.

Джун Ки не отвечал на мои вопросы, сказав только раз, что дядя запретил, поэтому я тоже молчала, слушая гул в голове и рассматривая улицу, по которой мы ехали.

Я вышла из машины и застопорилась: подход к зданию был отрезан толпой гудящих журналистов, неистово требующих ответов на многочисленные вопросы.

- Почему здесь столько людей?- спросила я стоящего рядом Джун Ки, но ответ не услышала: подбежавшая охрана проворно потянула меня в здание, прикрывая от вспышек фотокамер и назойливых журналистов.

Меня буквально втолкнули внутрь, подгоняя вглубь до лифта, а после я совершенно ничего не понимая, брела по коридору, удивляясь тише царившей на этаже. Здесь всегда было много людей: секретарей, стажеров, менеджеров, но сейчас я в полнейшем одиночестве брела к кабинету дяди.

Я нерешительно заглянула внутрь, и сидящий дядя за своим столом поднял голову с сомкнутых в замок рук:

- Заходи,- как-то сухо приказал мне он, и я на ватных ногах прошла в кабинет, наткнувшись на потемневшие глаза Джи Ена. Улыбка сразу убралась куда подальше и поглубже, а сердце опять кольнуло. Вот бы понимать, что здесь происходит или хотя бы знать, что причиной всех этих настроений была не я, но гробовая тишина продолжала звенеть в ушах.

В соседнем кресле сидел Сын Хен, потирая переносицу. Он украдкой кинул взгляд на меня, но посмотрев куда-то невидящим взглядом, вернулся к своему занятию.

- Что случилось?- я не выдержала и нарушила молчание.

- Ты новости смотрела?- отозвался Топ, не прекращая тереть.

Тут же громкий голос диктора заставил меня вздрогнуть, и я повернулась к огромному телевизору. Стоя с открытым ртом, я вздрагивала каждый раз, когда слышала свое имя, когда мигали мои фото на экране, когда показывали мои фото с Сын Хеном. Я только один раз решилась взглянуть на Джи Ена, но пожалела об этом: его совершенно ничего не выражающее лицо с маской абсолютного спокойствия не давало понять, о чем он сейчас думал, хотя то, в каком свете меня выставили... А вот его глаза... Темнеющие с каждым новым словом еще сильнее, просто кричали о боли, которую я причинила ему своим «поступком».

- Лин, милая,- дядя выключил телевизор и подозвал к себе ближе,- о чем ты думала? Неужели ты не понимаешь, что сейчас будет за скандал?- он повышал голос на меня очень редко, но сейчас, когда он спокойно отчитывал меня, было действительно страшно.- Ты хочешь разрушить то, что я строил годами? Я понял тебя и не возражал, когда узнал, что вы с Джи Еном вместе, я даже ничего тебе не сказал, но этот инцидент с Сын Хеном уже перебор,- он всплеснул руками, но продолжал все также спокойно, забивая меня, словно гвоздь в пол, своим спокойствием.- Ты очень изменилась, я не понимаю, что с тобой происходит сейчас. То, что ты моя племянница, не дает тебе права рушить жизни, ведь сейчас заденут и Сын Хена, и меня. Даже Джи Ена, пусть вы и не заявляли в СМИ об отношениях,- он устало прикрыл глаза и встал,- Сын Хен, пошли, нам нужно придумать, как замять этот инцидент. Надеюсь, я все понятно сказал?

Я стояла спиной к Квону, но чувствовала его злость и обиду. Прекрасно понимая, что сейчас будет, я решилась все-таки повернуться и встретила презрительный взгляд своих любимых глаз, как тогда, в первый день нашей встречи.

- Ты знаешь,- начал Джи Ен, когда мы остались одни, вставая с места,- я был лучшего мнения о своем друге,- он достал пачку сигарет и затянулся.- А ты плюнула мне в душу. Такого предательства я не ожидал.

- Джи Ен-а,- я подскочила ближе к нему,- послушай...

- Нет, это ты меня послушай!- я впервые слышала, как он кричал.- Я тебе доверился, я открылся тебе! Ты заставила меня посмотреть во многом на мир совершенно по-другому, а теперь что? Теперь во всех новостях твои фотографии вместе с Сын Хеном! Я мог поверить, что он просто друг, я мог понять, когда вы вместе выходите из больницы, но этого я, прости, не могу принять никак!- он схватил меня за руку и повернул к дядиному столу, указывая пальцем на фото, где мы утром с Топом выходим из моего дома и улыбаемся.

Сердце словно разорвал снаряд. Я не знала, как объяснить этому дурашке, что он все не правильно понял, как заставить его выслушать меня, ведь все мои попытки сейчас на корню искоренялись новыми порциями обвинений в предательстве и измене. А потом я поняла. Поняла, что это все к лучшему, что так и должно быть, ведь ему будет легче, если мы просто расстанемся, нежели я расскажу ему всю правду, и он будет страдать от собственного бессилия.

- Джи,- я сморгнула предательскую слезинку. Если быть в его глазах полоумной стервой, то нужно оставаться ею до конца.- Я тебя любила. Правда и всем сердцем, но ты слишком часто забывал о моем существовании, на несколько дней закрываясь в своей студии,- я врала, врала безбожно и ему и себе, а внутри все просто кипело от негодования.- Тебя даже не было рядом, когда я заболела, а вот Сын Хен... Он хороший и отзывчивый, он помогал мне. Прости.

- Прости? Прости?! Это все, что ты можешь мне сейчас сказать?- он неистово тряс меня за плечи, вглядываясь в глаза.- Ты растоптала меня, ты понимаешь? Ты просто вырезала мне сердце и сожгла! Я действительно хотел, чтобы ты всегда была рядом, но, видимо, я ошибся. Ты совершенно не тот человек, что мне нужен.

Я стояла, пытаясь сдержать рыдания, стараясь пропускать, мимо ушей все, что он мне говорил, но видеть, как ему больно, понимать, что я действительно плюю ему в душу, оказалось выше моих сил.

- Ты прав, я просто пользовалась тобой,- каждое слово отдавалось внутри звонким эхом,- ты хуже, чем думаешь о себе. И лучше бы ты так и ненавидел меня, как раньше. Сын Хен – вот, кому принадлежит мое сердце и...тело,- я выплюнула последнее слово, отчетливо понимая, что ставлю жирную точку в наших отношениях, а подняв глаза от пола, замерла в шоке. Квон смотрел на меня глазами полными ненависти и злобы и только две одинокие слезинки показывали, как больно я сделала человеку, которого люблю.

Воздух рассек звук шлепка, и я так же с широко распахнутыми глазами наблюдала, как Джи Ен опускает руку, сжимая ладонь, которой он только что отвесил мне пощечину, в кулак:

- Можешь быть счастлива – я тебя ненавижу. Ненавижу!- он с силой оттолкнул меня в сторону и рывком открыл дверь, кинув на меня последний полный боли и отчаяния взгляд, и выбежал.

Я так и стояла посреди огромного кабинета, держа рукой место, куда пришлась пощечина. Слезы сами по себе текли, обжигая не лицо, нет – душу, с которой я только что содрала кожу. Все внутри кричало, что это не правильно, что я люблю только Квона, что только с ним я стала нормальной, забыла свое прошлое и узнала, что значит быть счастливой, но мозг упрямо стоял на своем, что так будет лучше, что так правильно.