Кричи!

Глава 12

Дэвид наблюдал за ребятами пока они ехали на музыкальную церемонию. Он сидел на переднем сиденье мини-вэна, вполоборота, рассеянно делая вид, что смотрит в окно, однако на самом деле не спуская с них глаз. Густав явно нервничал, но старался это скрыть. Он надувал щеки, шевелил ноздрями, словно хомячок-переросток, и потерянно глядел в окно.
Георг был радостно возбужден, но пытался сублимировать свое нетерпение в автомобильные гонки, с увлечением играя в них на своем мобильном телефоне. Оба юноши сидели во втором ряду, на боковых креслах, и, увы, в отличие от Дэвида совсем не замечали происходящего на заднем сиденье. А близнецы, надо сказать, тихо жгли.
Первая половина пути была еще так себе. Том сладко спал, положив голову на колени Биллу. Билл смотрел куда-то в одну точку, почти не моргая, своей неестественной неподвижностью напоминая ящерицу, греющуюся на камне ранним утром. Левым локтем он опирался лениво на плечо спящего Тома, тонкая, изумительной работы скульптора кисть руки его, с черно-белым маникюром, в тяжелых серебряных кольцах, ласково поддерживала по-детски беззащитное лицо Тома под подбородок. Билл сидел неподвижно. Том спросонья потерся, словно маленький котенок, губами и носом о ладонь брата, улыбаясь так, что почти наяву казалось что он сейчас замурлычет. Билл не глянул на него, но в уголках и его губ отпечаталась удовлетворенная и спокойная мечтательная радость. Глядя на эту улыбку, Дэвиду почему-то стало не по себе, настолько интимной она показалась. Она заставила его почувствовать себя вуайеристом, подглядывающим в замочную скважину. Он уже видел такое лицо у Билла раньше, в полудреме после ночи их горячей и нежной любви, рядом с собой, на подушке.
Билл почувствовал взгляд, жесткий и стальной, и повернул голову навстречу. Миндалевидные, кажущиеся черными в полутьме салона глаза в темной вуали теней для век встретили взгляд Йоста без вызова, но аналогично жестко и в упор. Длинные ресницы не затрепетали испуганно, взгляд не затуманился стыдливой поволокой. Билл смотрел на него даже не нагло. Уверенно смотрел, и спокойно. Йост чувствовал себя приглашенным на файв-о-клок к английской королеве, которая спросила его, не желает ли он сливок к чаю. Предательское чувство беззащитности и того, чего он всегда боялся с Биллом, а именно понимания того что он не управляет единолично ситуацией, тускло заныло у него где-то в межреберном пространстве. Билл приоткрыл рот, склонив голову на бок, так бывало, когда он внимательно слушал, или имитировал. Сразу ставшие пухлыми на вид губки, мокрые от бесцветного блеска для губ сложились в беспомощное маленькое девичье «о», ударяя мужчину в пах в самом буквальном смысле этого выражения. Контраст покорной нежности губ и уверенной доминантности взгляда заставил Йоста покраснеть и задохнуться на секунду, чувствуя как кровь унизительно покорная взгляду Билла, уверенно стремится скопиться где-то внизу его живота. В мыслях своих он уже скинул Тома с коленок Билла, словно щенка, и завалил младшего на заднем сиденье, цинично завалил, грубо, словно бы мстя за то внутреннее унижение, что он ощущал, чувствуя, как повинуется его тело малейшему движению или взгляду этого сопляка. О, нет, и его не смутило бы присутствие Густава и Георга. Они бы только добавили специй к коктейлю его мести. Да, уж они-то прекрасно знали правила этой игры. Мысль о Томе, на глазах которого он мог бы это сделать, и вовсе наполнила душу Йоста гнуснейшими чувствами, которых он даже неожиданно застеснялся, настолько искусительно-сладки они ему сейчас показались.
Дэвид услышал звонок мобильного и достал его из внутреннего кармана куртки.
- Зайчик? – нежно спросили его по ту сторону трубки вместо приветствия.
- Хоффман, бля! – возмущенно рявкнул Дэвид, заставляя Петера расхохотаться.
От выкрика Йоста Том очнулся, открыл глаза, потянулся, сладко зевнул и сел. Билл улыбнулся ему, очень тепло, совсем не играя, так что улыбка превратила его глаза в теплый шоколад, отражая собой или отражаясь в глазах Тома.
- Мне приснилось, что мы... - начал Том и уткнулся губами в ухо Билла, продолжая свою мысль. Билл разулыбался шире, прикусывая губу, фыркая и краснея. Они вели себя как неразумные дети, как мальчишки, но что-то вокруг них заставляло накаляться воздух.
Хоффман отчитывал Йоста за что-то, Дэйв Рот его несколько подставил с последним контрактом, а тот не проверил лишний раз, посчитав, что своему старому другу можно доверять абсолютно. Бензнеру как всегда было на все насрать, кроме его счета в банке, и они радостно выставили Йоста полным лохом. В принципе, Хоффман это прекрасно понимал, потому и произнес то, что должен был произнести:
- Йост, бизнес и отношения это две непересекающиеся Вселенные, бизнес и дружба и вовсе понятия несовместимые, - крякала трубка голосом Хоффмана, - Я сколько раз тебе говорил. Основной принцип работы у нас такой – Все врут. Никому не верь. Никому, даже себе!
Йост не хотел даже оправдываться, так глупо это все выглядело. Он хотел набить морду Роту, Бензнеру за компанию, с настроением выебать во все дыры в особо извращенной форме обоих Каулитцев, а потом сплясать «мамушку» на дубовом столе Петера Хоффмана с заявлением об увольнении в зубах. Это было единственное, чего он, положа руку на сердце, сейчас хотел. Он изнемогал от сладости этой мысли. Да, а близнецы в это время жгли вовсю. Рука Тома гладила бедро Билла, незаметно, увлеченно, растопырив длинные пальцы, с каждой секундой поднимаясь все выше по его бедру, Билл облизывался и ерзал на месте, что-то шепча на ухо Тому в ответ. На его лице, на каждом изгибе его тела было написано «Том, выеби меня», Йосту аж стало неудобно. Казалось, вокруг близнецов образовалось облако эротического притяжения такой силы, что даже погруженный в гонки Георг настороженно дернул шеей в их сторону, словно что-то почувствовав.
Теперь фантазии Йоста несколько видоизменились, он уже видел Билла лежащего на заднем сиденье мини-вэна, Тома с глубокомысленно-похотливой физиономией садящегося ему на грудь, достающим свой надутый истекающий сладострастием хуй из необъятных штанов с ласковой неотвратимостью засовывающим его ему за щеку. Дэвид и сам теперь заерзал на сиденье, пытаясь устроиться в тесных штанах и не очень понимая, каким образом ему придется теперь вставать с места и ходить на этом гребанном награждении с эдакой пионерской палаткой, , сформировавшейся из его штанов спереди, волею особенностей мужской анатомии и тонкой ткани свободных брюк. Губы его пересохли, кадык дернулся лихорадочно, он закрыл пылающий лоб рукой, чтобы не видеть близнецовских брачных игр более. Хоффман что-то спрашивал его, а он всерьез прикидывал, насколько сильно растянет блядскую дырочку Билла член Тома, будет ли он толще и больше чем его собственный, и как он будет там смотреться со своими выступившими на гладком стволе от силы сексуального напряжения венами. Особенно если раздвинуть большими пальцами обе половинки маленькой попки чтобы облегчить ему доступ. Он уже видел, как Билл в нетерпении насаживается на Тома, развращенно подмахивая навстречу Томовским сильным движениям жилистых бедер. Хрюкнул что-то невразумительное Хоффману, на что тот пожелал ему скорейшего выздоравления от умственной неполноценности, потом нетактично послал его на хуй, вырубив телефон, под предлогом того, что они уже приехали.
Когда он пришел в себя от этого всего и снова решился посмотреть на близнецов, он посчитал себя укуренным психом. Они меланхолично сидели на заднем сиденье и смотрели в разные стороны, не проявляя ни малейшего интереса друг к другу. У них даже не шел обыкновенный для них бессловесный диалог, они просто сидели, смотрели в разные стороны и думали одну и ту же мысль. Для них, по всей видимости, ничего не произошло. Дэвид молча смотрел на останавливающийся кортеж, людей, фоторепортеров, подходящего к их машине и открывающего дверь Саки и думал о том, что же ему теперь делать со своим стояком. Дверь открылась, Билл встал с сиденья, и, согнувшись пополам чтобы не задевать головой потолок машины, прошел вперед первым. Дэвид внимательно посмотрел ему в лицо, пока он проходил мимо. Наглый щенок с лицом дивы игриво подмигнул ему.
Дэвид в сердцах отвесил ему смачный шлепок по откляченной заднице. От всей широкой менеджерской души. Билл молча упал на руки подхватившему его у выхода Саки, мужественно сжав зубы, чтобы не заорать при всем честном народе, на Дэвида он даже не обернулся. Том опасливо покосился на Йоста и бочком пробрался к выходу, на всякий случай прикрывая жопу рукой. Георг расхохотался громко, хлопая себя руками по коленям.
- На выход! - грубовато скомандовал оставшимся ребятам Дэвид, стаскивая с сидения рядом черный полуспортивный пиджак с латунными пуговицами, и подтягивая к себе.
- Дэвид, ты чего, сбрендил? Жарко же, - удивленно протянул Густав, надевая на голову кепку.
- Иди, давай, - недовольно скривился Дэвид.
Конечно, он увидел на церемонии N, но тот демонстративно игнорировал его присутствие. Дэвид увидел пару своих знакомых тех времен, когда он еще сам работал мальчиком в бойзбенде. Страшно хотелось с ними пообщаться, но появившийся неизвестно откуда Пат Бензнер настоятельно рекомендовал ему пообщаться с главным редактором журнала «А...», с которым они находились в затяжной холодной войне. Пат был не один, рядом с ним стоял, по всей видимости, его друг. Кажется, он был женат на сестре владельца музыкального телеканала, и потому Пат им очень дорожил. Мужик был мерзок и на вид еще более пидароват, чем сам Патрик. Дэвид возненавидел его с первого взгляда. Его безвольную физиономию без подбородка, с огромной бородавкой на лбу, оплывшую от всяческих излишеств тушку. Ребята стояли перед фотографами в заученных позах, давно уже не моргая на вспышки фотоаппаратов, и профессионально держа лица. Дэвид с усилием оторвал взгляд от маняще упершего указательный палец в объектив фотографа Билла и злобно поинтересовался у Пата и его друга, как долго они искали такого лоха педального, как он, Дэвид, чтобы нихера не делать, и прикрывать им свою жопу в самых неприятных случаях.
Пат громко расхохотался.
- Ну, Дэвид, - игриво потрепал его по плечу Бензнер, - есть такое слово – надо.
- Всем известно, что никто лучше Дэвида Йоста не находит общего языка со всякими блядями, - хохотнул его друг игриво подмигивая в ту же самую сторону, куда были сейчас направлены объективы фотографов.
Дэвид оценил шутку до конца.
- Спасибо на добром слове, - сквозь зубы процедил он и царапнул бородавчатого мрачным взглядом.
Он поговорил с редактором, хоть та и окатила его арктическим холодом, словно бы он только что изнасиловал ее любимую собачку, той-терьера, с розовым бантиком, которую она держала в руках. Она высосала из него всю энергию за те полчаса, что он провел с ней. Позже он отошел в сторону, толком ничего не добившись, хотя она и сунула ему свою визитку, с домашним телефоном. Он одновременно решал сразу несколько вопросов с журналистами и охраной, поэтому на что она ему намекала до него дошло отнюдь не сразу, он вежливо поблагодарил ее, в потом его почему-то замутило. Он встретился с Максом с молодежного радио, тот обнял его радостно за плечи, как всегда сообщил, что он, Дэвид, вообще-то ничего мужик, но группа его – полное гавно. Макс как всегда оперативно снабдил его всеми самыми гнусными и грязными сплетнями и слухами, которые ходили вокруг его проекта, и долго с хихиканьем просил признаться, а правда ли, люди говорят, что он спит со своим подопечным, Биллом Каулитцем. Макс был пьян, и Дэвид просто сказал ему:
- Завидуй молча.
Потом он встретился со своими друзьями, пропустив по пару бокалов вина, с облегчением чувствуя, как грязь от общения с товарищами по цеху словно стекает с его души, позволяя ему дышать и снова радоваться жизни. Фотосессия закончилась, и его ребята отправились внутрь дома, чтобы дать интервью тому одному ТВ каналу. Дэвид позволил себе расслабиться еще несколько минут, по-братски расцеловавшись с обоими парнями, оставил их, и пошел внутрь концертного холла, поднимаясь на лифте на третий этаж, в ту сторону, где были расположены кабинеты руководства концертного зала, и где, собственно, должно было записываться интервью.
Дэвид распахнул дверь комнаты, куда должны были с минуты на минуту прийти журналисты. Вид расслабляющихся близнецов на диване привел его в ярость. Билл сидел на диване, вполоборота к Тому, а Том полулежал на нем меланхолично, вся его поза источала негу. Он общался со стоящим Георгом, глумясь над чем-то, хихикая и получая, как видно, стопроцентное наслаждение от жизни.
- ТОМ! ХВАТИТ НА НЕМ ЛЕЖАТЬ! – неожиданно для себя самого рявкнул Дэвид, заставив Георга испуганно отскочить.
Том посмотрел на продюсера исподлобья, мучительно знакомым взглядом оскорбленной быдлом дивы, Дэвид даже на секунду подумал, что он их перепутал, но глумливая ухмылка Тома вскоре появилась на этом лице:
- Я еще даже и не начал, - хамливо заявил Том. Билл рассмеялся издевательски, по крайней мере, именно так это показалось Дэвиду.
В этот самый момент Дэвид как-то осознал, почему учителя в школе насильно разрубили этого мутанта пополам, разведя их по разным классам, это существо, что он видел сейчас перед собой, было абсолютно замкнутым на себе и неуправляемым. Они не были более Биллом и Томом, они были чем-то иным, поглотившим их личности без остатка, и направляющим вовне, помимо болезненной поглощенности собой, только одну эмоцию к окружающему миру, ненависть и злость к любому кто покуситься на единство этого существа.
Дэвид не думал долго, прежде чем это сделать. Если бы он подумал, он бы не сделал. Но он не думал. Он одним прыжком подскочил к этому чертовому мутанту, схватил Тома за шиворот и отшвырнул его от Билла. Потом он грубо схватил опешившего Билла за бледное запястье и рывком грубо поднял его на ноги. Дэвида совсем не волновали ни слезы, блеснувшие во внезапно ставшими оленьими глазах Билла, его не волновало, что он причиняет Биллу боль, его не волновало, что стальной захват его пальцев оставивший красные отметины скорее всего превратится в отвратительный в своей откровенности синяк. Он знал только одно, что он должен их разорвать сейчас, и молился, чтобы сила его психологической атаки на них была бы достаточной, чтобы не вызвать ответную тупую агрессию. Ему совсем не нравились почерневшие глаза медленно поднимающегося с пола Тома. Дэвид приложил Билла об стену в сердцах, оставив потирать болящее запястье, еще раз оценил обстановку, краем глаза увидев поигрывающего мышцами рефлекторно, засунув руки в карманы штанов Георга, и странного Густава, закусившего губу и раздувающего ноздри.
Дэвид никогда не думал, что до этого может дойти, но в воздухе запахло самой настоящей дракой. Молодые самцы не видели перед собой своего руководителя, своего вожака, они видели такого же самца, который покусился на их территорию и законы. Дэвид резко развернулся к ним навстречу, чтобы встретить нападение. Дэвид резко развернулся, демонстративно поворачиваясь открытой спиной к Биллу, в сущности, показывая слепое доверие наугад, на слабо, не имея точно представления в эту секунду, ударит его Билл в спину, или нет.
Том сделал шаг вперед. Дэвид сжал кулаки. Да, ему было тридцать с лишним, а этим соплякам максимум девятнадцать, но их было трое против одного. Или четверо против одного.
Тем временем он почувствовал, что Билл за его спиной сделал шаг вперед. У Дэвида сводило хребет от неимоверного нервного напряжения, но Билл очень осторожно и тихо положил руку ему на плечо.
- Прости нас, Дэвид, мы были неправы, - тихо проговорил он.
Вместе с тихими словами Билла в воздухе между Дэйвом и молодыми пацанами словно вырубили электричество. Том внезапно сделал шаг назад, опустил голову и нервно принялся теребить подол длинной футболки. Густав стыдливо опустил козырек кепки на нос, а Георг увлеченно поглядывал куда-то в сторону. Дэвид глянул искоса на Билла, стоящего сзади и по-прежнему держащего руку у него на плече. Дэвид внезапно понял, что совсем не знает этого человека.
В комнату вошла журналистка и оператор, для записи интервью. Дэвид выдавил из себя улыбку, в которую Билл поверил так же, как и Дэвид в его неожиданную податливость. Пацаны расселись на диване. Дэвид, пытаясь спрятать в карманах пиджака дрожащие руки, наблюдал за тем как осторожно и целенаправленно Билл с Томом теперь избегали друг друга. Рассевшись по разные стороны дивана, Билл с Густавом с одной стороны, и Том с Георгом с другой, бок о бок, сцепивши руки в замок, не совсем довольные исходом схватки, но вынужденно подчинившиеся вожаку.
Вожаку, - сказал себе Дэвид, - не мне. Своему вожаку. Он не сильно-то доверял Биллу, и не воспринимал его всерьез, однако парень отчего-то не воспользовался ситуацией и не ударил его в спину. Хотя мог. И Дэвид подсознательно ждал, что он именно это и сделает. Интервью началось, и Дэвид решил обязательно подумать об этом позже.