Кричи!

Глава 15

Думал ли Йост, что это могло быть как-то иначе? Да, честно говоря, нет. Ясно как день, он был уверен, с самого начала, что это будет именно так. Этого ему было не миновать. Ночью, он лежал на кровати в собственной спальне, на спине, обреченно закрыв глаза, ловя губами влажную кожу плеча парня, лежащего на нем, нелепо утыкаясь в шею, погружаясь в головокружительное ощущение близости разгоряченных тел.
Билл поцеловал его в висок, провел губами по лбу, подхватил лицо в ладони. Жест заботливый и странно покровительственный. Йосту захотелось заплакать как последнему дураку. Ощущение душераздирающего, нездорового, острого счастья пронзило его насквозь. Высокий, с глазами, взрослее его на столетия парень лежал на нем, задумчиво медленно целуя его лицо. За те пару лет, что они были знакомы, многое изменилось. Изменилось почти все. Не изменилось только это обжигающее ощущение голой кожи на голой коже и неутолимая жажда поцелуев. Они лежали в кровати, мысль о том, что никуда не надо торопиться и ни от кого не надо скрываться наполняла их странной пофигистичной истомой. По-хорошему, они оба были давно полностью возбуждены, но им почему-то лень было двигаться лишний раз. Поэтому они лежали и целовались, растягивая прелюдию до невозможности, погружая друг друга в медленный и текучий эротический транс.
Дэвид помнил все, как будто это было вчера.
Губы Билла медленно и тепло скользили по его груди. А перед глазами Дэвид видел четырнадцатилетнего Билла в своей машине, снова обиженного на Тома, коротко стриженного пацана, с круглыми глазами жестко обведенными карандашом, грызущего ногти. Видел мельницы, проносящиеся мимо, за окном автомобиля. Помнил, как боролся с кажущимся ему невероятно постыдным желанием к ребенку, возникшим у него и преследовавшем повсюду. Тогда ему казалось, что все дело было именно в этом. В желании к ребенку. Вспомнил свой ужас, когда, укурившись в баре, почувствовал его язык в своем рту. Ужас, ужас его был в том, что он никогда не чувствовал так ясно, что это то, чего ему на самом деле было надо, так упоительно и так ПРАВИЛЬНО, это ощущалось им в этот самый момент. Словно прочитав его мысли, Билл запрокинул его голову назад на подушки схватив за волосы, зубами целенаправленно и без всяких сомнений и колебаний разводя его челюсти и засаживая в него, Йост не мог бы применить иного слова в данном случае, засаживая в него свой язык. Он снова стукнул ему по зубам дурацким пирсингом, Йост схватил его за жопу обеими руками, насмешливо-грубо, не то, чтобы доставить удовольствие, а чтобы показать, кто в доме хозяин. Ладно, они оба давно знали КТО, но надо же было как-то соблюсти некое подобие справедливости?
Мысли Йоста тем временем неслись дальше, к их сумасшедшим занятиям сексом, в машинах, в сортирах, в отелях, у него в квартире, украдкой, будто воры. Вскоре ему вспомнилась и причина, заставляющая его даже сейчас чувствовать себя вором. Том.
Странно, они никогда не говорили с Биллом о Томе. Нет, не так. Билл говорил о Томе практически все время, когда не говорил о себе, но в контексте их извращенного треугольника отношений, он не говорил никогда. Он довольно жестко обрывал все попытки Йоста прояснить для себя эту ситуацию. Он говорил:
- Ты этого все равно не поймешь.
Йост оскорблялся, а Билл упорно не хотел понимать причин его странной на его взгляд обиды, он был уверен, что он итак уже давно все объяснил. Йост не раз в сердцах выпаливал:
- Выбирай, или он или я!
- Ты шутишь что ли? – удивленно хлопая ресницами, спрашивал Билл. Очевидно, он сам и в правду полагал, что это шутка. Йост обижался, уходил, потом ловил себя на мысли, что считает ночи и часы до встречи, и приходил, по делам, ненароком. Приходил, и видел глаза Билла, видел в них какую-то несчастную, неприкрытую боль, тут же забывал обо всем, начинал винить себя за то, что сделал ему больно, и все начиналось по новой.
Но время шло, ребенок уходил и с каждым днем все безвозвратнее, а вот желание, уже ничем не скрываемое желание к этому взрослому здоровому лосю, возбужденный член которого, зажатый между их животами, никак не уступал размерами его собственному, только прибывало. Дэйв вздохнул, зашипел, от очередного прикосновения, член Билла как-то невзначай потерся об его собственный, рассыпая искры горячего экстаза по его телу.
- Послушай, - сказал внезапно Дэвид.
Билл оторвался от своего занятия, навис над ним на вытянутых руках. Тощие бледные плечи накрыла волна иссиня-черных волос. Он облизнулся медленно, как хищник, нелюбезно вперив черный непрозрачный взгляд в старшего мужчину. Он так ненавидел, когда хотя бы что-то случалось не по его, Дэвид не мог сдержать искушения его подразнить. Молодой мужчина медленно изучал лицо юноши, оно изменилось, сильно изменилось за последние несколько месяцев, так, словно на самом деле прошли не месяцы, а годы. Оно стало жестче, резче, Дэвид со странным удовольствием отметил где и как знакомый ему до боли характер начал на нем проступать. Мальчик вырос. Йост хмыкнул своим мыслям. Глаза Билла сузились, ему не понравилась его неожиданная веселость. Дэвид почувствовал холодный укол в районе солнечного сплетения, от сюрреалистичного ощущения страха. Не то что бы он на самом деле боялся Билла, нет, но боязнь потери, родившаяся на свет не без помощи не менее странного близнеца, поселилась в нем навечно, и заставляла теперь чувствовать его настроение, подбирать слова. Потому наверное, не почему другому, он сказал это именно сейчас. Он сказал.
- Билл, я тебя люблю.
Билл дернулся, будто его укололи.
Дэвид знал, что он дернется, он схватил его за плечи, и помешал ему вырваться, слава богу он все еще был сильнее хотя бы физически.
- Не надо, - прошептал Дэвид Биллу на ухо, прижимая его голову к себе и гладя по волосам, - не думай, что мне это легче, чем тебе.
- Прости, - тихо сказал Билл.
Дэвид помнил, как мучительно его влечение трансформировалось в нынешнее. Через ревность, мучительно эротичные картины Тома и Билла вместе. Это было самое страшное. В принципе, ему нравился Том. Как человек. Он уважал его, и, конечно, он не мог относиться без уважения к человеку, которого так сильно любил его Билл. С другой стороны, Дэвид побаивался Тома. Порой он слишком напоминал ему Билла. Взглядом, мимикой, поворотом головы, это было как-то извращенно странно. Когда он понял, что их отношения не так чисты как кажутся, у него вообще снесло крышу.
Руки Дэвида гладили его поясницу, спину, бедра, Биллу нравилось это, он задышал чаще, заставляя сбиться дыхание Дэвида. Дэвид обожал этот момент, обожал до дрожи в коленках, до биения в висках, ему хотелось орать и подвывать от счастья. Он обожал когда Билл внезапно терял контроль над собой в его руках, становился невероятно податливым, мягким, покоряясь каждому его движению. Это было так непохоже на него, так невероятно, Дэвид думал, что во многом огромная часть его наваждения по поводу секса с Биллом связана с этим головокружительным ощущением.
Билл выдохнул, скользнул по его телу вверх немного, давая рукам Дэвида лучший доступ, Дэвид гладил его, упиваясь ощущением бархатистости кожи, запах свежего пота на чистой коже торкал его в мозг сильнее самых сладких духов. Член его вибрировал в такт движениям его рук на заднице Билла, посылая в мозг сигналы опасности, как Дэвид не пытался отвлечь себя на ностальгирующую рефлексию, этот метод уже не срабатывал. Мысль о сопернике тоже не помогала, вместо этого его предательское воображение рисовало совсем иные картины.
- Тебе нравится?- прошептал он. Он поймал губами маленький сосок Билла, подвигая тело юноши на себе выше. В мыслях его чертов соперник, так похожий на его любимого снова лизал его под хвостом, раскрасневшись и увлеченно поддрачивая свой собственный хуй.
- Да, - простонал Билл, ерзая на нем, едва не всхлипывая, чувствовалось, что его тоже довел до ручки этот их гребанный тантрический секс. Язык Дэвида скользил по твердой капельке соска, заставляя Билла стонать все громче.
Дэвид не думал прежде чем сделать то что сделал, он просто всунул в него третий палец, на треть, потом другой рядом, растягивая дырку грубо, подтягивая его тело на себя. Принимаясь трахать его эдаким извращенным способом. Билл дернулся, вскрикнул, не столько от восторга от собственно его способа проникновения, как скорее проникнувшись цинизмом ситуации, когда Дэйв, обхватив одной рукой его поперек талии, пальцами другой снисходительно трахал его дырку, словно шлюху из порно фильма, которую собираются выдрать в зад.
- Сядь на меня. Сверху, - скомандовал внезапно Дэвид. Отталкивая возбужденного Билла назад, меланхолично схватив смазку и медленно и внимательно, даже как-то заботливо принимаясь смазвать свой член. Он с неохотой оттолкнул Билла, который умудрился ухватить головку его покрасневшего хуя с проступившими венами ртом, понимая, что ему совсем не так хотелось бы закончить сегодняшний вечер. Закончив свое важное дело, Дэвид обхватил свой и без того стоящий вертикально член рукой и кивнул Биллу.
Билл оперся руками о его плечи, перекидывая бедро по другую сторону бедер Дэвида, располагаясь прямо над ним. Его потряхивало от возбуждения, глаза его были зажмурены отчаянно, Дэвид быстро приставил головку своего мокрого от смазки хуя к заднице Билла, не слишком надеясь уже на его сообразительность.
Он потерся головкой, туда сюда, медленно, словно просясь вовнутрь, Билл закусил губу всхлипывая, застывая на месте. Дэвид хорошо его знал, он знал, что это не потому что он не хочет, а потому что он просто боится, что еще одно сильное раздражение попросту заставит его кончить прямо сейчас. Но Дэвид не мог больше ждать, он положил руки на раздвинутые бедра Билла, с силой надавливая, черт, он не мог больше ждать.
- Давай, - сквозь зубы проговорил он, - давай Билл, блядь, быстрее давай, детка, я, сука, не железный.
Последняя фраза каким-то образом проникла в мозг Билла, заставив его ухмыльнутся, и как-то хоть разведя скрученный пучок перевозбужденных нервов. Он даже открыл глаза, больше не боясь увидеть голого возбужденного до предела Дэвида под собой.
- Давай, - хрипло повторил Дэвид, хотя в общем, Билл уже дал. Дэвид схватился за его бедра, впиваясь пальцами в тонкую нежную кожу, чувствуя как его член медленно входит в чужой зад, - Быстрее, давай, Билл, быстрее, глубже, черт тебя дери, до конца, до яиц,....а, твою мать...да!
И все-таки это было так как оно должно было быть. Дэвид помнил все глупости, все ошибки, все просчеты, все срывы и обиды, которые у них случались, однако, по странности, он не жалел ни о чем. И ничего не хотел бы изменить.