Кричи!

Глава 13

Петер Хоффман шел по коридору телецентра. Он был одет в замшевую куртку песочного цвета, полосатую майку-поло, потертые джинсы и полуспортивные мягкие кожаные туфли-мокасины. Он нес в руке объемистую папку, и был несколько мрачноват. Лифт на нужной стороне здания не работал, и чтобы пройти в офис, где его ждал герр N, мужчине пришлось спуститься вниз, к бару в подвале, потом подняться по лестнице на первый этаж и пройти к лифтам. Проходя мимо бара, он был несколько удивлен. Почти у самой двери, сбоку, у стены, жалостливо поджав кажущиеся смешными и круглыми ножки, как у плюшевой игрушки, прямо на полу сидел Том Каулитц.
Хоффман подмигнул парню, проходя мимо. Том вяло помахал ему рукой. Вид у плюшевой игрушки был душераздирающе грустный. Хоффман ругался с N по долгу службы до опупения, до дрожи в руках и ногах, до мерзкого тошнотворного головокружения, и тянущей, выматывающей душу боли застарелой язвы желудка, до выпивания мировой с N, традиционной пары рюмок арманьяка, и, с новыми силами, ругани по новой. Так всегда бывало, когда у них с N расходились мнения на их общую программу. N не слышал его, слушал, но в упор не слышал. Хоффману он напоминал порой плохо вырубленной из бревна куклу-чревовещателя, говорящую что-то парадоксальное и совсем не в тему. У него даже также ненатурально шевелилась нижняя челюсть при разговоре. На его взгляд N порой бывал просто невменяем. Вопрос был только в том, чьими словами эта деревянная кукла говорил сегодня. Ругались они достаточно долго, и безрезультатно. Спустя пару часов, Хоффман в сердцах хлопнул папкой по столу N с мраморной отделкой, сбивая со стола аккуратно вырезанные секретаршей N листочки с датой и заголовком «Немедленно!», на которых N официально писал подчиненным свои поручения, и выскочил из его офиса усталый и злой. Спустился по лестнице в подвал к бару. Том сидел на том же месте, с совершенно таким же лицом. Хоффман остановился напротив пацана, и, строго глядя сверху вниз, спросил:
- Где нянька? – очевидно подразумевая Дэвида Йоста.
- С Биллом, - коротко, но очень ядовито сказал Том.
Хоффман кивнул.
- А ты чего здесь сидишь? - спросил он.
- Хочу нажраться в гавно, - сказал Том, - но эта сука в баре не продает мне спиртного.
- Жопа, - сказал Хоффман.
- Жопа, - повторил Том.
- Ну, - Хоффман сел на корточки, так что лицо его теперь оказалось практически на одном уровне с лицом Тома, - я бы предложил тебе, но ты же опять начнешь хныкать, что ты несовершеннолетний.
Лицо у Тома стало таким, словно он сейчас расплачется. Уголки губ опустились вниз, нарисовав на миловидном личике дугу.
- Ладно тебе, шучу я, – Хоффман панибратски хлопнул его по плечу. Том не пошевелился, - Том, ну ты чего сам не свой, в самом деле, или случилось чего?
- Чувствую себя как дерьмо, - сказал Том, - как туалетная бумага, которую использовали и выбросили. И никому до этого нет дела. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
- И сказал Господь «Плодитесь и размножайтесь», но промолчал о том, чего это нам всем будет стоить! – важно поднял палец вверх Хоффман и ухмыльнулся.
Том вяло попытался ухмыльнуться.
- Пойдем, выпьем, - Хоффман поднялся на ноги и направился к бару. Том встал на ноги, подхватил длинной тонкой рукой долгополую майку, и смущенно косолапя, поплелся за ним.
Они сели за стол, не в общем зале, чуть дальше, у колонн за загородкой. Взяли для начала по пиву.
- Ну а чо, телка-то ничего хотя бы? - спросил Хоффман упорно молчащего и не поднимающего на него глаз Тома.
- Какая телка? – испуганно переспросил юноша.
Хоффман отпил полкружки пива, и выдохнул.
- Так я думал, у тебя муки в области сердца...или что там у тебя отвечает за это дело...
Том мрачно вытер пивные усы с верхней губы, и тряхнул дредами.
- Ну, так, как-то так, да...
- Так я вот и спрашиваю, как она хоть, сама по себе-то ничего? Исстрадался вон весь, как я погляжу, аж, фирменные щечки осунулись, того и гляди фанатки разлюбят...
- Тварь, - сквозь зубы проговорил Том, не обращаясь к Хоффману, а, очевидно, обращаясь к кому-то еще, - холоднокровная.
- У-у-у-у, - протянул Хоффман, - Еще пива.
- Да, - сказал Том, хотя это не было вопросом.
- Любишь? – понимающе спросил Хоффман.
- Ненавижу, - мрачно сказал Том.
- Любишь... - кивнул Петер.
- Пиздец, - сказал Том.
- Пиздец, - сказал Петер.
Они посидели в молчании несколько минут.
- А брат твой умнее, в этом смысле, кстати, - как-то не очень к месту с точки зрения Тома начал Хоффман, - никому не позволяет взять над собой верх.
- Он тварь, - мрачно сказал Том. Хоффман подпрыгнул на месте, будто его укусила оса.
- Как? – быстро переспросил он. Том покраснел. Ему показалось, он сболтнул лишнего.
- Т-тоже...такая же, тварь, - закрыв рот рукой, словно бы откашливаясь, проговорил Том, - он.
- Познакомь нас, - сказал Хоффман.
- Зачем? – вздернув одну бровь вверх, из-за чего неуловимо став похожим на Билла спросил Том.
- Сроду, хотел увидеть вторую такую же тварь как твой брат, - хихикнул Хоффман, - я думал, двоих таких матушка-Земля не вынесет.
- Не смей обзывать моего брата! – внезапно разозлился Том. Потом покраснел. Потом положил лицо на руки и спрятался за огромной кружкой с пивом.
- Видишь ли, Том,...по правде сказать, в некотором смысле, я отношусь к твоему брату с огромной долей искреннего восхищения, - сказал Хоффман, физиономия у него была при этом наиглумливейшая, - просто мне порой очень сложно найти адекватные слова, чтобы выразить все нюансы своих чувств до конца.
Он снова отпил пива и решил сменить тему разговора. Том не понял двусмысленности его слов, впрочем, это было к лучшему. Петер подумал, что слишком долго общался с боссами этой жизни с высоким интеллектом и геморройными задами, оперирующими намеками и манипуляциями, как белошвейки кружевами. Этот губастый пацан напротив, был проще и понятнее. Он был открыт, и ебать он хотел его намеки. Он был нелогичен, и эмоционален, и черта с два он собирался этого стесняться. Да, он такой, не нравится – вали. Он пил на его деньги, но командовал ситуацией, и ничего его в этом не смущало, Петер даже находил в его хамливой самоуверенности определенный щекочущий нервы кайф. В сущности, он видел в Томе себя...себя, моложе, глупее...глупее или мудрее, в чем-то? Очень сложно было ответить себе самому на этот вопрос. Петер начал больше понимать, что за удовольствие находит Дэвид от работы бэби-ситтером. Конечно, «груднички» мотали ему нервы от всей души, но по крайней мере он был избавлен от ежедневного мозгоебства в извращенной форме. Хоффман не знал точно, всерьез ли он домогался тогда Тома, скорее просто хотел его подъебнуть за выпендреж, но сейчас, он на самом деле получал огромное удовольствие от его компании.
- Как вообще твои дела, Том? – спросил он.
- Ничо, - сказал Том.
- Как Йост?
- А чо Йост? – от внимательного взгляда Хоффмана не ускользнуло, что Том напрягся как испуганный кот.
- Не обижает? – спросил Хоффман.
Том нахмурился сильнее.
- Козел, - коротко ответил он.
Хоффман хохотнул.
- Коротко, но ёмко, - кивнул он.
- Нет, я не жалуюсь... - начал Том, внезапно вспомнив, с кем он разговаривает.
- И правильно, - задумчиво глядя в сторону, холодно сказал Хоффман.
- Нет, он хороший мужик, - опьянев немного, и вспомнив что он настоящий мачо, начал Том, - Йост хороший мужик, хороший менеджер, бля, все пучком, чувак, понимаешь, просто он...
- Козел? – учтиво подсказал Хоффман.
Том хохотнул. Причем так искренне и весело, что Хоффман не выдержал и рассмеялся вместе с ним.
- А с братом твоим они, я смотрю, быстро нашли общий язык.
Том внимательно посмотрел на Хоффмана, пытаясь оценить, шутит он, или на полном серьезе. И что он имеет в виду, но походу это было только его личной паранойей, он имел в виду только то, что сказал.
- Ага, - кивнул Том, - ходят себе...Шерочка с Машерочкой, смотреть противно...
Хоффман задумчиво снял очки с носа, достал из кармана носовой платок, и задумчиво принялся протирать и без того сияющие стекла. Он так был увлечен этим занятием, что теперь даже и не смотрел на Тома.
- Ненавидишь Дэвида за то, что он отнял у тебя брата? – тихо, и как-то очень обыденно легко спросил он.
- Да, - коротко кивнул Том.
- Ну, Том, - Хоффман снова надел очки на нос, - послушай, ты же тоже...видишь кого-то, дружишь, встречаешься с кем-то, у тебя есть девушки...
- Это другое! – возмущенно сказал Том.
- Почему это? – удивленно сверкнул очками Йост.
- НИКОГДА, НИ ОДНА ДЕВУШКА НЕ ВСТАНЕТ МЕЖДУ МНОЙ И МОИМ БРАТОМ! – Том вскочил с места для убедительности, пугая прочих посетителей бара и официантов.
Лицо у Хоффмана засияло:
- Конечно нет, - успокаивающе проговорил он, - конечно нет, Том, ты сядь, сядь...
Том сел. Допил пиво. Мрачно посмотрел на проходящую мимо официантку. Потом вывернул голову назад, пока увлеченно пялился на ее плохо прикрытый короткой юбкой круглый зад.
- Эх, такую бы,... - наконец философски изрек он.
Хоффман опустил очки по переносице вниз, следя за направлением его взгляда.
- Не прокатит.
- Эт п-чиму эта? – спросил Том, - смотри юбка какая короткая...
- Да не для тебя, зайчик, - хмыкнул Хоффман.
Том пропустил «зайчика» мимо ушей:
- Почему не для меня?
- Да сам смотри, - Хоффман кивнул на повернувшуюся девушку, - видишь, как она того толстопузого обхаживает, прическу поправила, попой повиляла, глазки-губки, все дела - я тебе голову даю на отсечение, что это очередная в мечтах великая актрисска из деревни, которая мечтает встретить тут принца своей мечты, работая официанткой в баре.
- Детка, брось продюсеров, они все пидарасы, - сказал неслышащей его девушке Том, - иди ко мне, я тебе ого-го чо покажу.
Хоффман захохотал, подвывая от восторга на особо высоких нотах. Опять снял очки, вытер глаза, и снова надел, несколько подуспокоившись продолжил:
- Лучше посмотри на того толстошеего быка у выхода в форме секьюрити, видишь, как он на нее смотрит, он ее давно пялит, так что нафиг ей не нужно твое ого-го. Она мужиков ненавидит, а более всех этого ублюдка. Он ее сюда пристроил работать, а за то она имитирует ему оргазм через день громкими стонами, чтобы этот гондон поскорее закончил, а гондон думает, что он секс-гигант, и старается ее облапать при каждом удобном случае. Она уже и не чает как отвязаться от этого гигантского фалоимитатора.
- Хоффман, ну ты, сука, циничный, - захохотал Том. Впрочем, рассказ Хоффмана его заинтересовал, - откуда ты знаешь?
- Сынок, если б ты только знал, сколько я таких видел - Хоффман допил пиво, - тысячи, десятки тысяч. Они для меня все как открытая книга. Видишь ли, Том, люди они такие...в сущности...одинаковые...особенно когда хотят от тебя одного и того же.
- Не боишься ошибиться? – спросил Том.
- Я так хочу... ошибиться.
- Ну расскажи мне про этих, - Том показал на пару средних лет за столиком у окна. Женщина, стройная, в платье с вырезом, сосредоточенно разрезала лист салата у себя в тарелке. Мужчина напротив, также хорошо одетый, задумчиво поглаживал пальцем ножку коньячного бокала.
- А кто они по-твоему? – спросил Хоффман.
- Муж и жена, - равнодушно пожал плечами Том.
- Черта с два. Будущие любовник и любовница. А может и нет. Она бы и хотела изменить своему пивному мешку-бюргеру, но вроде стыдно, да и дети, а с другой стороны этот мужчина, моложавый, ухоженный, думаю, она познакомилась с ним по рабочим делам, он пригласил ее, ухаживает за ней, интересуется, он дал ей наконец снова почувствовать себя женщиной, желанной женщиной, а не матерью и домработницей и хорошим офисным служащим. Ему нужен от нее секс, а ей мечта о ней самой, молодой и красивой.
- Гыгыгы, - сказал Том, пялясь на ляжки подошедшей к ним официантки. Под прозрачными чулками на бедре он заметил характерный синяк. Он фыркнул еще раз от смеха, слова Хоффмана теперь превратились для него в одну связанную картину. Хотя и просто наблюдение за двумя соблазнительно покачивающимися для Хоффмана бедрами захватывали его дух сами по себе.
- Хоффман, - сказал Том, когда девушка забрала счет, - пошли к блядям?
- Да, я тоже думал, нам пора перейти в другой бар, - кивнул Хоффман, - эти что-то слишком пристально пялятся.
- К блядям! – настойчиво повторил Том.
- Зайчик, тебе противопоказано пить, - сказал Хоффман, выходя из бара и выводя Тома на улицу. Ночной воздух был пронзительно холоден и сыр, и Том вздрогнул.
- Ссать хочу, - сказал он.
- А в баре ты не мог?
- А в баре не хочу, - сказал Том.
Хоффман подумал, и тоже захотел не в баре. Они, жизнерадостно гогоча, отлили на стену телецентра стоя на газоне прямо за металлическим глобусом, с орлом наверху. Видимо это для них обоих символизировало нечто большее, чем физиологию. Скорее это был для них обоюдный акт выражения своего отношения к миру.
Потом они зашли еще в один бар. Потом в другой. Том только и говорил как о их таки свершившемся походе к блядям.
- Кстати, о блядях, - сказал Том, и, икнув, вытащил из кармана телефон и набрал телефон Билла. Он, разумеется не отвечал, и, скорее всего и вовсе был забыт дома, - Хоф, ты не помнишь телефон Йоста, мне надо Биллу позвонить.
Хоффман закашлялся, поперхнувшись сигаретным дымом.
- Мобильный?
- Домашний, - сказал Том, - дядя, дай закурить.
- Да на, укурись, - Хоффман вытащил телефон, и прищуривая один глаз начал тыкать на кнопки, - есть, на, звони, кролик.
Гудок. Другой. Третий. Четвертый. Трубку никто не брал.
- Твою мать, - в сердцах выругался Том, потому что он внезапно очень захотел поговорить с Биллом.
- Добрый день. С вами говорит автоответчик Дэвида Йоста. В данный момент я не могу подойти к телефону, занят или меня нет дома, пожалуйста, оставьте свое сообщение и номер телефона.