Темно и холодно. Ночь давным-давно вступила в свои права. Удивительно, насколько холодно в конце мая. Вдалеке вижу свет и иду к нему. Магазин, наконец-то куплю чего-нибудь поесть. Покрепче обхватываю себя руками.
Сегодня я убежала от своей приемной матери. Достало жить в постоянном страхе за свою жизнь, волноваться
не изнасилуют ли тебя ее многочисленные любовники, терпеть постоянные побои. После такой школы выживания мне ничего не страшно.
Светофор загорается зеленым светом, и я медленно иду по дороге. Дальше все развивается очень быстро: визг шин, крики прохожих людей, которых я не замечала, толчок и боль.
Снова боль, тупая физическая боль. Сколько можно? Уже не кричу, просто надоело, да я и привыкла к ней.
Потом приходит спасительная темнота, в которой можно скрыться. И почему люди так боятся умереть? Это же, как сон, который приносит умиротворение и покой.
Резкий запах ударяет в нос. К моему глубочайшему сожалению, я не умерла, да еще и боль чувствуется в голове. Ну и где справедливость?
Поворачиваю голову и изучаю местность. Огромная двуспальная кровать с красивым постельным бельем. Напротив нее широкий диковинный диван и плазма. На полу белый мягкий ковер, у окна столик на одной ножке с корзинкой фруктов. Повсюду картины, в которых чувствуется богатый изыск. Да, это явно не тротуар той улицы.
Напротив меня сидит мужчина двадцати пяти лет и нагло усмехается. Ухмылка сразу не нравится, но она не портит его прекрасного чистого лица: голубые глаза, отливающие ироническим блеском, густые-каштановые пряди падают на лицо, высокие скулы, пухлые притягательные губы, не то что мои тонкие полоски. Чёрт возьми, и я знаю этого человека, трудно не узнать мужчину, портрет которого висит буквально на каждой улице нашего маленького города. Ян Гордиенко. И я заранее ненавижу его, потому что только он, используя все свои связи, добивается любыми способами своей цели, только он способен тратить кучу денег на выпивку, девушек и наркотики, только он пользуется своей дьявольской красотой и влиянием, подчиняя себе всех. Но, увы, на меня это не подействует.
- Какого черта, я нахожусь у дьявола в обители? – наконец-то можно вылить всю накопившуюся злость.
Он слегка удивлен моему резкому тону. Да, вряд ли кто-то смел с ним так говорить. То-то еще будет.
- Нечего лезть под машины, – усмехается он. По телу проползает волнение. Пухлые губы чуть приоткрыты и маняще призывают. А он ужасно действует на людей.
- По-моему, кто-то не умеет отличать зеленый от красного. Я шла на зеленый, ага, – откуда столько дерзости сама понять не могу, может, просто нечего уже терять?
Опана, кажется, он разозлился. Приятно.
- Крошка, если ты сейчас не закроешь свой рот, то пожалеешь, что не умерла, – снисходительно ласковым тоном ответил он. Ненавижу, когда так со мной разговаривают! Он встал с кровати, подошел к столику, взял какую-то папку и вернулся ко мне. Лучше держался бы на расстоянии. Я настроена не совсем дружелюбно.
- Тут написано: «Выход на перекресток на запрещающий сигнал светофора», следовательно, виновата ты, но поскольку тебя уже сбросили давным-давно со счетов, то волноваться не о чем, – приторно-ласковым голосом проговорил Ян.
Я прищурила глаза и скорчила презрительную мину.
- Похоже, это тебя надо лечить, Гордиенко. Ты видно больше пострадал, чем я.
- У тебя удивительно милое личико, крошка, не стоит рисковать им, – угрожающе произнес Ян. Ага, испугалась, что же он мне сделает? – Но так даже интереснее, –он сделал небольшую паузу и облизнул нижнюю губу, меня передернуло от отвращения.
---------
Ну как, стоит продолжать писать? По моей задумке, там будет много чего.
