В списках не значился

2

В тот день Фе­дор­чук вы­пол­нил при­каза­ние Плуж­ни­кова: путь на­верх был сво­боден. В ночь они про­вели тща­тель­ную раз­ведку дву­мя па­рами: Плуж­ни­ков шел с крас­но­ар­мей­цем Вол­ко­вым, Фе­дор­чук - со стар­ши­ной. Кре­пость еще жи­ла, еще ог­ры­залась ред­ки­ми вспыш­ка­ми пе­рес­тре­лок, но пе­рес­трел­ки эти вспы­хива­ли да­леко от них, за Му­хав­цом, и на­ладить с кем-ли­бо связь не уда­лось. Обе груп­пы вер­ну­лись, не встре­тив ни сво­их, ни чу­жих.

- Од­ни по­битые, - взды­хал Сте­пан Мат­ве­евич. - Мно­го по­бито на­шего бра­та. Ой, мно­го!

Плуж­ни­ков пов­то­рил по­иск днем. Он не очень рас­счи­тывал на связь со сво­ими, по­нимая, что раз­рознен­ные груп­пы уце­лев­ших за­щит­ни­ков отош­ли в глу­хие под­зе­мелья. Но он дол­жен был най­ти нем­цев, оп­ре­делить их рас­по­ложе­ние, связь, спо­собы пе­ред­ви­жения по раз­гром­ленной кре­пос­ти. Дол­жен был, ина­че их прек­расная и свер­хна­деж­ная по­зиция ока­залась поп­росту бес­смыс­ленной.

Он сам хо­дил в эту раз­ведку. Доб­рался до Те­рес­поль­ских во­рот, сут­ки пря­тал­ся в со­сед­них раз­ва­линах. Нем­цы вхо­дили в кре­пость имен­но че­рез эти во­рота: ре­гуляр­но, каж­дое ут­ро, в од­но и то же вре­мя. И ве­чером столь же ак­ку­рат­но ухо­дили, ос­та­вив уси­лен­ные ка­ра­улы. Су­дя по все­му, так­ти­ка не из­ме­нилась: они уже не стре­мились ата­ковать, а, об­на­ружив оча­ги соп­ро­тив­ле­ния, бло­киро­вали их и вы­зыва­ли ог­не­мет­чи­ков. Да и рос­том эти нем­цы выг­ля­дели по­ниже тех, с кем до сих пор стал­ки­вал­ся Плуж­ни­ков, и ав­то­матов у них бы­ло яв­но по­мень­ше: ка­раби­ны ста­ли бо­лее обыч­ным ору­жи­ем.

- Ли­бо я вы­рос, ли­бо нем­цы съ­ежи­лись, - не­весе­ло по­шутил Плуж­ни­ков ве­чером. - Что-то в них из­ме­нилось, а вот что - не пой­му. Зав­тра с ва­ми пой­дем, Сте­пан Мат­ве­евич. Хо­чу, что­бы вы то­же пог­ля­дели.

Вмес­те со стар­ши­ной они за­тем­но пе­реб­ра­лись в об­го­рев­шие и раз­гром­ленные ко­роб­ки ка­зарм 84-го пол­ка: Сте­пан Мат­ве­евич хо­рошо знал эти ка­зар­мы. За­ранее рас­по­ложи­лись поч­ти с удобс­тва­ми. Плуж­ни­ков наб­лю­дал за бе­рега­ми Бу­га, стар­ши­на - за внут­ренним учас­тком кре­пос­ти воз­ле Холм­ских во­рот.

Ут­ро бы­ло яс­ным и ти­хим: лишь иног­да ли­хора­доч­ная стрель­ба вспы­хива­ла вдруг где-то на Коб­рин­ском ук­репле­нии, воз­ле внеш­них ва­лов. Вне­зап­но вспы­хива­ла, столь же вне­зап­но прек­ра­щалась, и Плуж­ни­ков ни­как не мог по­нять, то ли нем­цы на вся­кий слу­чай пос­тре­лива­ют по ка­зема­там, то ли где-то еще дер­жатся пос­ледние груп­пы за­щит­ни­ков кре­пос­ти.