Гость 1:Владыка тьмы

Глава 11. Три непростительных проклятия

После матча школа шумела несколько недель, но виновник всех этих разговоров почти не замечал их. Гарри, вместе с Сириусом, Джеймсом и Лили продолжили свое обучение в анимагии, и теперь все свое свободное время тратили на медитацию, пытаясь прочувствовать свое животное “я” во всех его ипостасях. Сейчас, во избежание ошибок, за этим процессом призваны были следить специально обученные легилименты. Именно они решали, когда маг находил свою анимагическую форму в себе и лишь потом накладывались перманентные чары трансформации. У Мародеров, ясное дело, такой страховки не было, поэтому они подходили к этому вопросу со всей ответственностью и проверяли успехи друг друга, благо, что Сириус, Джеймс и Гарри знали толк в легилименции. 
В школе тем временем все шло своим чередом. Занятия, домашние задания, стычки со Слизеринцами и тренировки по квиддичу. На Зельях Гарри продолжал занимать второе место по успеваемости, уступая только Лили, на заклинаниях и защите ему не было равных, а на трансфигурации его обходил лишь Джеймс. Сибилла Трелони продолжала заниматься своим любимым занятием и предсказывала Гарри смерть чуть ли не каждую их встречу. Бинс по-прежнему действовал угнетающе, но вскоре старания Гарри преодолеть его снотворное воздействие на класс дало о себе знать, и сосредоточиться на уроке стало гораздо легче. Уроки Травологии так и остались для Гарри неинтересным, но необходимым занятием, несмотря на то, что Лили постаралась сделать из него настоящего знатока растений. Еще была астрономия, но здесь лучшим был Рем, никто из мародеров даже не стремился его превзойти, для них, включая и Лили, этот урок был даже скучнее истории. На последней, по крайней мере, можно было поспать, а здесь поспать не удастся! 
Конечно, никто не забывал и про Питера Петтигрю. Мародеры неоднократно разговаривали о нем с директором, но тот ничего не мог сделать, пока у него не было доказательства, что Питер был анимагом. Чтобы это доказать, необходимо было поймать его в анимагической форме либо увидеть, как он превращался, чтобы потом использовать эти воспоминания, но попробуйте это сделать, ведь Пит был не кем-то, а крысой! Зверьком, всегда ощущавшим, где была опасность. Даже Косолапус и то не мог его схватить, а ведь он был не обычным котом. 
Приходилось мародерам быть в три раза осторожнее, чем раньше, и по нескольку раз проверять, не крадется ли за ними Хвост. В такие минуты Гарри очень сильно сожалел, что в этом времени нет Карты Мародеров. Жизнь с ней стала бы для них намного легче, поэтому в редкие свободные часы он все чаще задумывался над тем, какая магия была затрачена на ее создание. Им определенно стоило ее сделать. 
Ноябрь прошел под лозунгом “все время на анимагию”, но в начале декабря им пришлось умерить свой энтузиазм и заняться более тривиальным делом. Во-первых, необходимо было купить подарки на день рождения Сириуса, которому десятого числа должно было исполниться шестнадцать, а затем начать готовится к рождеству. Для Гарри оно было особенным – это было его первое (осознанное, по крайней мере) рождество с родителями и он с большим энтузиазмом подошел к проблеме подарков. 
Двадцатого декабря “Хогвартс-Экспресс” увозил школьников домой на трехнедельные рождественские каникулы. Многие остались в школе, но мародеры, естественно полным составом возвращались по домам. Джеймс пригласил на все каникулы Сириуса и обрадованный тем, что ему не придется три недели жить с нелюбимыми родственниками, Блэк с радостью согласился. Для того, чтобы Сириус смог попасть в дом Поттеров, их на вокзале встречали Карлус с Дори. 
Праздники прошли в хорошей и дружеской атмосфере. За полгода учебы Гарри, Джеймса и Лили старшие Эвансы, Петуния и старшие Поттеры успели привыкнуть друг к другу и даже подружиться. Петуния, конечно, не растеряла своей чопорности и надменности, но встречала сестру, племянника и Джеймса с искренним радушием, а когда увидела Сириуса, то и вовсе позабыла тот факт, что когда-то ненавидела волшебство. Гарри, наблюдая за ней, тихо посмеивался про себя, вспоминая, как Петуния дрожала от страха при одном только упоминании о крестном племянника, который считался опасным преступником. Тогда он никогда бы не подумал, что все могло быть иначе. Петуния тем временем также понравилась Сириусу – это было видно по его вспыхнувшему взгляду и шкодливой ухмылке тут же озарившей лицо. С настолько глупой рожей Гарри его раньше еще не видел. 
После этого в особняке Поттера подростки ходили парочками, тогда как Дори усиленно занималась с Гарри, то оттачивая окклюменцию с легилименцией, то обучая заклятьям, ритуалам и разным магическим приемам, не входящим в школьную программу. Вообще-то Гарри чисто практически не должен был быть в состоянии усвоить все то, что ему давала Дори, у него просто не должно было хватить на это сил – именно по этой причине она пока что не учила всему этому собственного сына. Женщина, однако, здраво рассудила, что раз мальчишка смог в тринадцать освоить вызов телесного Патронуса (который не каждому взрослому был по силам!), и разогнать с его помощью сотню другую Дементоров, то все остальное покажется ему пустяком! Так оно и случилось. Гарри очень быстро осваивал сложные чары, заклинания высшего уровня, ритуалы и боевую магию, а также в рекордные сроки усовершенствовал своего Патронуса. Теперь он мог посылать его на огромные расстояния с сообщениями и не одного, а по нескольку штук сразу. Дори была очень довольна таким учеником и не уставала передавать ему все то, что знала сама, а как представительница благородного и древнейшего рода Блэк, знала она не мало! 
Она преподавала Гарри все. Белую и темную магию, не касаясь только чёрной, которую законом запрещено было использовать, но подробно рассказывая про нее. Она обучала его защитным чарам и заклинаниям, преподавала лечебную магию и даже внушила любовь к зельям. После того как Дори объяснила ему основные законы этой науки (то самое, что никак не мог донести до своих учеников Снейп) зелья стали для Гарри столь же понятны как и родной язык! Самым удивительным во всем этом было то, что уроки Дори ничуть его не выматывали, а наоборот, казалось, что чем больше сил он тратил на обучение, тем больше сил у него появлялось. 
Гарри очень нравились эти уроки с бабушкой. Очень часто на этих занятиях присутствовали его родители (кажется, у них, наконец, начались романтические отношения), а также Сириус с Петунией. Последняя проявляла ко всему, что преподавали Гарри нездоровое любопытство и гордый своими знаниями Сириус не уставал демонстрировать ей насколько он крут и как много знает! Похоже, врожденное и плещущее через край любопытство старшей дочери Эвансов ничуть не беспокоило Блэка, а наоборот привлекало, особенно когда он был в состоянии его удовлетворить. 
Но все хорошее имеет тенденцию быстро заканчиваться. Каникулы подошли к концу, и Мародеры вновь ехали на Хогвартс-Экспрессе в школу. Впрочем, там тоже скучать не приходилось: необходимо было продолжить обучение анимагией, возобновить тренировки по квиддичу, вновь втянутся в школьный режим. Единственным, кому это не составило труда, стал Гарри, который во время каникул продолжал усиленно заниматься и, надо заметить, продвигался семимильными шагами. 
Его занятия дали свои плоды уже на первых уроках. На уроках Зельеварения его результаты сравнялись с результатами Лили (Снейп при этом прожигал его ненавидящими взглядами, и Гарри оставалось лишь жалеть самого себя, когда он после возрождения пойдет учиться в Хогвартс). Защита и раньше невероятно легкая для него стала просто-таки детским лепетом. Заклинания, которые давались Гарри несколько хуже (не с первого раза, как Защита) тоже начали получаться с налета. Трансфигурация, по-прежнему была трудновата, но, тем не менее, результаты по ней по сравнению с началом года улучшились, хотя уровня отца он так и не достиг… пока! Еще у него намного улучшились отношения с Астрономией, которая была важна для некоторых ритуалов, которым его обучала на каникулах Дори и ему даже начал нравится этот предмет. Все остальные предметы, впрочем, остались на прежнем уровне, хотя Гарри должен был признать, что будь учителем Истории Магии другой преподаватель, то предмет мог бы даже заинтересовать его. 
Пятнадцатого февраля с самого утра у Гарри было плохое предчувствие, но ничего из ряда вон выходящего не происходило. Во время завтрака все было как всегда, на уроке Зельеварения проходили Бодроперцовое зелье и так как Невилла Лонгботтома еще не существовало никто не умудрился испортить его настолько, чтобы оно могло представлять для окружающих угрозу. На Истории Магии и последующем обеде тоже все было спокойно, как и должно быть, и поэтому, когда пришла очередь спаренной Травологии, Гарри всерьез забеспокоился. Его предчувствия имели неприятную привычку сбываться и тот факт, что еще ничего не произошло, был весьма настораживающим. Но на Травологии опять ничего не случилось. Гарри покидал теплицы, пребывая в очень скверном настроении, ведь следующим уроком должна была быть трансфигурация, а на ней-то уж точно ничего не произойдет. Он не мог поверить, что его предчувствие – всего лишь плод воображения. За пятнадцать с половиной лет жизни этот инстинкт не раз уже спасал его, и он давно отвык от сомнений на этот счет. 
То, чего он опасался, произошло, когда мародеры отошли достаточно далеко от владений профессора Спраут, но по-прежнему находились в отдаленной части замка, где редко бывали профессора. Семеро семикурсников со Слизерина в компании со Снейпом и Эйвери окружили их так неожиданно, что Мародеры не успели сообразить, что происходит. Трое бугаев старшеклассников в мгновение ока скрутили Джеймса, Сириуса и Рема. Еще двое намеривались схватить и Гарри, но реакция у самого младшего Поттера всегда была мгновенной, а в тех случаях, когда он потенциально ожидал нападения, она подчас опережала его мысли. Он даже не успел задуматься, что происходит, а два оглушающих заклятья уже полетели в тех, кто намеривался к нему подкрасться. Лишь когда потерявшие сознание семикурсники отлетели на пару метров, Гарри быстро огляделся. 
Джеймс, Сириус и Ремус отчаянно пытались вырваться, но старшекурсники держали их мертвой хваткой, даже силы Ремуса, гораздо большие нежели у человека, ведь он был оборотнем, не помогли ему вырваться из захвата. Казалось, что держащие их парни были железными статуями, в которых трех мародеров просто вмуровали. Лили стояла чуть в стороне и испуганно смотрела то на Джеймса, то на Гарри, то на слизеринцев, поигрывающих своими палочками. 
— Как приятно видеть тебя в таком положении, Поттер! – презрительно проговорил Снейп. Этот тон был настолько знаком Гарри, что ему показалось на миг, будто бы он вернулся в свое время. – Но как бы сильно я тебя не ненавидел, ты на этот раз, всего лишь, побудешь в сторонке. Нас попросили позаботиться о твоей грязнокровой подружке и Гарри Поттере! 
Лили напряглась и сейчас тянулась к своему карману, чтобы достать палочку, но Гарри знал, что ей это не поможет. Он не мог понять, зачем Волдеморт решился на такие отчаянные меры, лишавшие его стольких глаз в Хогвартсе, но, тем не менее, знал, что никакой честной дуэли и быть не будет. Снейп и Эйвери кинули в Гарри заклятье Круцио и в тот самый момент, когда пыточное проклятье настигло юношу, вонзившись в него тысячей острых игл, в Лили полетели сразу два зеленых луча, пущенных двумя семикурсниками, чья страхолюдность могла сравниться лишь со страхолюдностью друг друга. Раздался крик Джеймса. Гарри, сам не понимая как ему это удалось, невзирая на боль все еще удерживаемых двух пыточных проклятий кинулся к матери наперерез зеленым лучам. Он просто не мог позволить ей опять умереть! Умереть из-за него!!! 
Зеленые лучи впились в него, один в плечо, а другой в грудь, но тут же отскочили обратно и еще более стремительные и смертоносные ударили в тех, кто их создал. Еще два Слизеринца упали, но на этот раз эти двое были мертвы. 
В этот самый момент трое слизеринцев, которые держали Джеймса, Сириуса и Рема, разжали свои руки, а Эйвери и Снейп недоуменно закрутили головами, и никто из них, казалось, не понимал, что они делают в этом коридоре. 
В школе видимо стояли какие-то оповещающие о черной магии чары, завязанные на директоре, потому что уже в следующую минуту Дамблдор оказался в коридоре. Картина, представшая перед ним, была действительно невообразима. Снейп и Эйвери, а также трое семикурсников стояли около двух других слизеринцев, в которых Дамблдор опознал Амикуса и Алекто Кэрроу, и в шоке смотрели на Гарри Поттера, которого обнимала сотрясающаяся от слез Лили Эванс, а стоящий тут же Джеймс находился в таком же шоковом состоянии, что и слизеринцы и явно не мог решить, что ему делать, то ли разрыдаться как Лили от облегчения, то ли разораться из-за только что пережитого страха. Посмотрев чуть дальше и обнаружив Ремуса Люпина и Сириуса Блэка, таких же потрясенных, как и все остальные, а также еще двух лежащих слизеринцев, Дамблдор вновь посмотрел на Поттеров и Эванс. 
Вздохнув, Дамблдор взмахнул палочкой, послав двух Патронусов в виде Фениксов, и подошел к Кэрроу. Быстрого осмотра хватило для того чтобы понять что черная магия, которую засекли недавно установленные им оповещающие чары, была двумя Авадами, которые и стали причиной смерти этих двоих. 
Пока он осматривал двух других и двумя короткими заклинаниями привел их в сознание, в коридор прибежали Макгонагалл и мадам Помфри. 
— Профессор, что случилось?! – воскликнула Макгонагалл, едва увидела директора, но тут ее взгляд упал на Кэрроу и из груди женщины вырвался вздох, – Мерлин! Они… Они мертвы!? 
— Как это ни прискорбно, но да, Минерва, – ответил Дамблдор. – Пожалуйста, позаботьтесь о мистере и мисс Кэрроу, а я пока поговорю с этими молодыми людьми и выясню, что происходит. Гарри, Джеймс, Лили, и вы, мистер Блэк и мистер Люпин, прошу вас дождаться меня в моем кабинете. Горгулья вас пропустит. А вас, молодые люди, я попрошу пройти со мной. 
Директор вернулся в свою обитель только через час. К этому моменту мародеры уже справились с шоком, хотя Лили и Джеймс по-прежнему не отходили от своего сына ни на шаг и не были уверены в том, что им не нужно устроить ему взбучку. С одной стороны ничего страшного не случилось и не поступи так Гарри, Лили бы умерла, но с другой стороны Гарри мог погибнуть! 
— Гарри, как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил директор, оказавшись за своим столом. 
— Сносно, – отозвался юноша. 
— Ты должен сходить к мадам Помфри, я уже предупредил ее – она тебя осмотрит. 
— Хорошо, сэр, – согласился с ним Гарри. Он действительно чувствовал себя неважно. Все-таки двойное Круцио вкупе с двумя пусть и отраженными Авадами были далеко не безобидны. Пусть смертельные проклятья и не подействовали, но они оставили две болезненные и кровоточащие раны, а от круцио у юноши и вовсе болел каждый мускул и косточка. 
— Должен признать, это просто невероятно. Сила защиты, которую сумела наложить на тебя твоя мама. Судя по всему, она защитила тебя не только от Волдеморта, но и от смертельного проклятья как такового. Конечно, это не значит, что тебя не сможет убить любое заклятье теоретически способное на это, только те, которые невозможно преодолеть или которых не отразить. На данный момент такое заклятье лишь одно – Авада Кедавра. Должен сказать, я потрясен вами, Лили. 
Лили смущенно покраснела. Ей льстили слова Дамблдора, хотя она и не совсем отождествляла себя с той женщиной, которая пожертвовала собой ради Гарри. Хотя после сегодняшнего нападения, образ и чувства той Лили, Лили Поттер, были ей все ближе, понятнее и роднее. Уже почти ее собственные. 
— Слизеринцы рассказали вам все, что случилось? – спросил тем временем Джеймс. 
— Ну, не совсем рассказали, – ушел от ответа директор. 
— И как они оправдали свои действия? – тут же поинтересовался Гарри. Этот вопрос, по сути, был единственным, который его действительно сейчас интересовал. Он не верил, что Волдеморт послал своих маленьких шпионов убить его и его мать и при этом не обеспечил им прикрытие. 
— Заклятие Империо, – вздохнул Дамблдор. – Они все клянутся, что были под заклятьем Империо и, к слову сказать, воспоминания, которые они так мило не стали прикрывать блоком доказывают, что это действительно было именно так! 
— Значит, Волдеморт провернул старый трюк, – пробормотал под нос Гарри, – Как только, тот, кто их заколдовал, понял, что меня не убить Авадой, он тут же снял проклятье. 
— А разве оно слетело не от того что те два урода погибли от собственных же Авад? – спросил Сириус. 
— Нет, мистер Блэк, – ответил ему Дамблдор, – Гарри прав. Тот, кто наложил проклятья, не участвовал в битве, но был достаточно близко, чтобы отменить их. Он понял, что дело безнадежно, когда Защита Лили отразила Смертельные проклятья от Гарри, и хотел придать всему такой вид, будто инициаторами нападения был кто-то из Кэрроу. Они мертвы и уже не возразят, а доказать их невиновность никак нельзя! Приори Инкантатем, показало, что они действительно накладывали эти проклятья, причем оба. Наверное, подобные чары проявились бы на любой палочке, принадлежавшей тем, кто напал на вас, но проверить это мы не можем. Единственное, что Волдеморт не учел это то, что Кэрроу не были способны подчинить своей воле семерых человек. Единственный, кто на это способен это сам Волдеморт, но вряд ли он сейчас был в Хогвартсе. Другими словами, мы не можем предъявить обвинения Волдеморту или тем, кто на вас напал. 
— А как вы объясните остальным смерть Кэрроу? – неожиданно спросил Джеймс. 
— Скажу ту правду, в которой нас пытался убедить Волдеморт. Придется, конечно, объяснить, почему Темный Лорд напал именно на вас, но о том, что Гарри из будущего, я, разумеется, умолчу, – ответил на его вопрос Дамблдор. — Ладно, молодые люди, ступайте в больничное крыло, вам всем нужен отдых. Завтра вы проведете день в лазарете, к тому времени я улажу все вопросы. 
Дамблдор сделал, так как и сказал. Уже после ужина вся студенческая масса знала, что злой волшебник охотится за Гарри, чтобы устранить единственную угрозу для его планов, и рассказал о случившемся нападении в том варианте, в каком его намеривался представить Волдеморт. Имя Темного Лорда так и не прозвучало в том рассказе, но это мало кого волновало. Под конец своей речи, Дамблдор просил не задавать Гарри Поттеру вопросов о случившемся и вообще обо всем, что касалось Темного Колдуна.