Штиль [Закончен]

Глава 1

Жили на земле люди, и не было у людей счастья. Вместо глаз у них были слёзы. Вместо сердца у них был ужас. Вместо неба у них была…гибель. И отдавали они небу самое дорогое, что было у них…

      Над заснеженной зубчатой стеной лесной чащи медленно всходило солнце. Оно было таким же красным, как и на закате, добротно поливая багрянцем и снег, и крепкие стены домов, и узенькие пустынные улицы. Даже не улицы – расстояния, что были меж убогими избами, сделанными исключительно из соображения тепла и безопасности. Внешний вид никого не заботил, да и внутри, по правде сказать, у всех было темно из-за крошечных окон, грязно – из-за больших семей, ютившихся в домах, и сыро – из-за огромных пушистых сугробов, которые таяли, каждой весной становясь причиной потопов и дотошного капающего звука. 

      Большое поселение, окружённое лесом с одной стороны, и озером, из которого вытекала река – с другой, как будто вымерло. Прежде ещё до рассвета в морозном воздухе были слышны удары топоров, стрёкот корабельных снастей, брань или смех там, где ставили новую избу. Но вот уже месяц всё молчало. И все молчали. Надвигалось страшное время…То самое…

      После восхода на улицах неохотно появлялись мужчины, исполнявшие свою привычную работу, но при этом не было видно ни одной женщины, девушки или девочки. Уже четвёртую неделю этот вязкий, замороженный зимнею стужей ужас, витал над поселением, выглядывая из крошечных окон изб огромными блестящими глазами, полными первобытного страха. 

      Таких глаз стало больше, когда после полудня, тринадцать дней назад, с плачем и воплем повели в сторону Ритуальных Столбов молодую девушку. Пока она упиралась, крича и стеная, за ней плелась рыдающая мать, не смевшая помешать двум дюжим молодцам, что тащили её к четырём старухам, ожидавшим около маленькой избушке у Столбов. Одетые в чёрное тряпьё, постоянно гремевшие оберегами, кольцами и камнями, которыми были унизаны их руки и шеи, эти жрицы придирчиво осмотрели плачущую и дали ответ: подойдёт. Ещё громче закричала девица, ещё горше заплакала старая мать, которой было велено возвращаться в свою избу и не перечить.

После того дважды приводили девушек к избе жриц, и дважды эти чёрные вороны хрипели: 

- Подойдут! Подойдут! – они потирали костлявые руки, вглядываясь в белые от страха лица и огромные голубые, как лёд, глаза. Все, как одна: красавицы. Белокожие, румяные, косы ниже пояса, а стать какая!