Другой.

Глава 27. Новые родственники и старые друзья.

Прошло около месяца со дня победы над Волдемортом, а Избранный всё еще не появлялся на публике. Журналисты, обычно сведущие, тоже ничего не знали и стали строить домыслы, выражая беспокойство общественности. Когда в прессе появились статьи с предположениями, что Мальчик-Который-Выжил скончался от заклинаний Того-Самого, с заявлением выступил Дамблдор, сообщивший, что юный герой жив, но получил трудноизлечимое проклятие – и теперь вся страна была убеждена, что Избранный мается тем же самым заболеванием, что и его отец.

Если поначалу у Арктура и возникали мысли о разоблачении и наказании интриганов, то теперь он был ничуть не больше заинтересован в разоблачении аферы с Избранным, чем её остальные участники. Он ничего от него не выигрывал, зато мог лишиться хороших отношений с новыми знакомыми. Кроме того, он испытывал от этой истории неловкость, словно от изнасилования – вроде бы и не виноват, но всё равно нечист – поэтому тихо обучался новой жизни на Гриммо-12, больше не стремясь причинять добро и насаждать справедливость. Он совсем не знал сторону, против которой сражался в этой войне, и чем больше узнавал её своеобразную культуру, тем больше стыдился самого себя.

В сущности, от кого он слышал о жизни и культуре чистокровных? От хитрого сладкоречивого старца – гомосексуалиста с сомнительным прошлым, без семьи, без детей, без личных привязанностей, без роду-племени – прикрывавшегося беспроигрышными лозунгами о великой силе любви. От семьи нищебродов и предателей крови, не сохранившей эту жизнь и культуру. От вечно грязного, тупого и прожорливого лучшего друга, скандального, как его мамаша. И всё. Его круг общения был крайне ограничен, и Арктур никогда не стремился расширить его, привыкнув у Дурслей довольствоваться малым. Драко Малфой цеплялся к нему, заставляя ненавидеть чистокровных, но, кроме компании Малфоя-младшего, его никто из слизеринцев не задевал. Подобно Дафне, все они делали вид, что его не существует.

Вспоминая подробности своей жизни в роли Гарри Поттера, Арктур начал понимать, что из него целенаправленно делали одноразового героя-фанатика. Интриганы оказались не готовы к тому, что он останется в живых, только поэтому он так легко ускользнул от них. Он не должен был выжить, вместо него «воскресили» бы поттеровского пузана – с остальными это вышло легко, никто не стал докапываться до подробностей их мнимой смерти, едва услышав демагогию Дамблдора об общем благе. В первые дни, пока Арктур пребывал в растерянности, его еще могли оболтать и уговорить, но теперь ни о каком примирении не могло быть и речи. Он закрылся от всех, не желая ни видеть, ни слышать никого из прежней жизни. Если не считать филина Дафны, защита его особняка была настроена на пропуск только министерских и гринготских сов.