Другой.

Глава 28. Маленькое недомыслие с большими последствиями.

Чистокровная аристократия – совсем не та среда, в которой принято заскакивать на огонёк, поэтому встреча Арктура и Нарциссы Малфой была назначена только через три дня. На знакомство с новым главой рода Блэков Нарцисса пригласила к себе только сестёр Гринграсс. В этот день к ней с визитом напрашивался Снейп, которому Гермиона напомнила об обещании, но пришлось отказать ему под предлогом, что сегодня у неё родственный приём.

Арктур и Дафна с Асторией встретились в Косом переулке и аппарировали оттуда к воротам усадьбы Малфоев. Их встретила хозяйка дома, на которой Арктур применил новоприобретённую привычку оценивать каждого встречного. Красивая женщина, решительная и совсем не сломленная, без того брезгливого выражения на лице, которое он видел у неё на чемпионате мира. Дафна представила их друг другу, Нарцисса извинилась за беспорядок в доме, сославшись на тяжёлые времена, и проводила их в особняк.

Беспорядок там присутствовал. Следы аврорских обысков были заметны чуть ли не везде, их не было разве что в гобеленной, куда привела гостей Нарцисса. В этой комнате не было ничего, кроме самого гобелена, не тронутого аврорами. На зачарованном полотне во всю стену, от пола до потолка, произрастало родословное древо Малфоев, корнями уходившее в одиннадцатый век. Оно показывало только близкое родство, но если прикоснуться палочкой к портрету, вместо основного древа на полотне появлялись родственные связи этого портрета.

– Я уже просматривала наши родственные связи, Арктур, но мне хотелось бы, чтобы мы посмотрели их вместе, – сказала Нарцисса, прикоснувшись палочкой к своему портрету. – Астории тоже важно знать свою будущую родню.

Обе сестры, не состоявшие в родстве ни с Малфоями, ни с Блэками, с огромным интересом уставились на гобелен. Он показывал то же самое, что и гобелен на Гриммо, просматривать который Арктура научил Кикимер. Золотой венец с фамилией Блэков над портретом показывал Арктура Треверс-Блэка как главу рода Блэков. К его портрету шла тонкая ниточка внебрачного родства от чёрного пятна на месте портрета Сириуса. На проявившейся ветви присутствовала его мать Эдна Трэверс, синеглазая шатенка неброской, но притягательной красоты, и его приёмный отец Джошуа Трэверс. Арктур с уважением вгляделся в лицо человека, благодаря которому он не считался ублюдком отщепенца и мог наследовать у древних родов. Не далее как вчера Рабастан написал, что они встретились и уже вчетвером прячутся в убежище, подготовленном предусмотрительным Руквудом. Пока у них всё шло хорошо, и Арктур надеялся, что так пойдёт и дальше.