I was blind, You were wrong

«I still look for your face in the crowd»

// музыка: The Script – If You Could See Me Now //

Гарри выходил из здания редакции и вновь поймал себя на мысли о том, что без Моники стало совсем пусто. Даже простая, как говорится, «дежурная» улыбка этой девушки могла сделать утро, день и вечер (в зависимости от времени встречи с Моникой) кудрявого, потому что она была единственным спасением от тирана-босса, и Стайлсу, собственно, на большее надеяться не приходилось. Но теперь Хэндерсон полным ходом готовится к свадьбе и будущим родительским обязанностям, и некому сделать день Гарри краше, добавить в него капельку красок, чтобы работа не казалась уж такой сукой.
Мысленно ухмыляясь своему ранее невиданному пессимизму, Стайлс добрел до машины Лиама и, открыв дверь, устало завалился на водительское сидение. 

Как же он устал. Как же, черт возьми, он устал. Парню казалось, что ничего сложнее в мире априори быть не может, и даже работа грузчиков, наверное, намного легче того, что приходится выполнять Стайлсу.
Каждый день «катать» новые и новые работы, готовить материалы для колонок в журнале, заранее осведомлять босса о встрече с клиентами, брать на себя ответственность чуть ли не за весь кадровый состав, и, в конце концов, приносить кофе по первому велению Томлинсона – все это лежало на плечах кудрявого. Иногда Гарри думал, что в его легких уже давным-давно образовался недостаток кислорода, а кровь просто перестала циркулировать по мозгу. Он выматывался, как белка в колесе, и иногда Лиам забирал своего друга с работы уже почти спящим, отвозя парня на своей новой машине, которую ему так любезно купил сам Гарри, не желая больше «подвергать друга опасности и риску».
Прошло всего две недели с тех пор, как Лиам восстановился после небольших травм, а Гарри значительно повысили в должности, но парень уже будто иссох. Его перестало заботить состояние погоды за окном (хотя раньше он волновался об этом каждое утро, спешно выпивая кофе), он перестал слушать новости по утрам, он перестал тщательно планировать свой внешний вид, он просто перестал радоваться.

Лиам так боялся за своего друга, что порой закусывал при виде его свои губы до крови, лишь бы не сорваться и не накричать на и без того несчастного парня. Он действительно выглядел несчастным и каким-то… сухим. Сам же Гарри на вопросы Пейна ничего не отвечал, а лишь отмахивался, поговаривая, что все это временно. Сколько бы Лиам ни предлагал, Гарри упирался, словно баран, и не собирался покидать данный пост. Он никому не говорил о том, что надежда в его душе еще живет, ведь ее не так-то и легко вытурить из молодого горячего тела. Он просто-напросто желал доказать самому себе, что он может, хочет и добьется. Иначе он не Гарри Стайлс, который выдержал не пять и даже не десять лет в обществе тирана-отца. Иначе он не Гарри Стайлс, сломавший такие системы, о «порче» которых многие даже и думать боятся.