Всякий случай

Глава 13. Вчетвером

Анабель выздоравливала понемногу: ела мало и почти всё время спала, то и дело норовя перевернуться на больной бок. Она ничего не сказала про рану на ноге, и когда Лиза с Иолом её заметили, та уже набрякла от грязи и гноя, так что им пришлось немало повозиться. Впрочем, Иол велел не расстраиваться: маленькой задире опять чудесно повезло, ведь угоди копьё немного ниже - перерубило бы сухожилие. А так скоро останется только отчаянно чешущаяся корочка - было бы о чём переживать! С болот он приносил горстями ягоды, похожие на морошку, только крупнее и слаще: говорил, полезны для кроветворения. Причудливые, учёные слова всегда обнадёживали Лизу.

Облака серели и набухали, превращались в мягкие стёганые одеяла туч, но дождя всё не было: кажется, излишек влаги оседал росой, обильной и сладкой, чтобы скатиться в тёплую утробу болота. Гроздья лиловых колокольчиков вздрагивали всякий раз, когда капля, отяжелев, соскальзывала по лепестку, и из благоуханных чашечек вылетало многоцветным роем потревоженное комарьё. Ночью луна чуть подсвечивала облака: так из-под двери пробивается слабый свет, когда в ночи кто-то идёт со свечою по спящему дому. Старуха, страдающая от бессонницы, или молодая женщина, одержимая любовным томлением? Что она готовит им? Лиза жадно вглядывалась в небо, но так и не увидела её лицо.

А днём костёр горел еле-еле, и находить для него сухие ветки становилось всё сложней: огонь занимался напополам с белыми змейками пара, по-стариковски пыхтел и кашлял. Но Лиза с Иолом всё равно разводили его: не ради тепла, тепла было достаточно, а чтобы обозначить своё существование: два крошечных человечка в потускнелом мире. И разговаривали обо всём на свете.

- Тебя не хватятся в Абадру? - интересовалась Лиза. - Ты просто гулял или шёл куда-то, когда наткнулся на нас?

- Помнишь, я весь был в белом? - Иол уже сменил одежду: мягкий серый хлопок запасного наряда видал виды, зато почти не пачкался и, даже промокнув, мягко гладил кожу, - Это в честь искателей, молодых людей, которые покинули Абадру перед потопом, чтобы собрать уцелевшие знания. Мы их продолжатели. Начинающим учёным разрешают вдоволь путешествовать: считается, что если посвящать себя одному вопросу, то и до одержимости недалеко. Говорят, именно так высеиваются в душах семена зла: дескать, если б Глиняный Господин меньше времени уделял подчинению стихий и побольше корпел над, не знаю, выкладками о соломенном зодчестве в болотах Раккари, беды бы не случилось. Уж не знаю, насколько это верно...