Всякий случай

Глава 11. То, что таится в тёмном лесу

Меньше всего хотел покидать Изум Явор, и всегда у него находилась сотня отговорок, одна другой занимательней: то Белый День, когда каждый уважающий себя хозяин дома ставит перед дверью жаровню, печёт тонкие, хрусткие, круглые, как солнце, вафли, и угощает прохожих, то полгорода идёт собирать целебные плоды змеиного дерева, а кто поможет хозяйке гостиницы, которая ну никак сама не управится - пальцы у неё мягкие, как топлёное масло? Ещё надо посмотреть, как изумские девчонки рыбачат с ручными зимородками, облачиться в зелёные маски на Празднике Богомола и хлопать в ладони так, что на следующий день больно держать даже кружку, да и самому понырять в стремительную реку пониже порогов, где, говорят, перевернулась лет шестьдесят назад лодка ювелира, - благо, нырять Сын Ячменя мог как никто другой и даже нашёл вызолоченную пряжку от ремня да погнутую серёжку с лимонно-зелёным, как речная вода, из которой его подняли, камушком...

Девочки сначала думали, он попал под очарование Ирмы или хотя бы её сладких песен, и только посмеивались. К тому же всё в здешних краях было сказочно дёшево, а то и вовсе бесплатно - кажется, изумцы считали их ещё наполовину детьми, которых сами боги велели опекать, и щучки уплывали из Лизиных рук медленно и неохотно, так что голос совести, напоминающий о Кармине, глине, угрозе больших бедствий, слабел, разморенный нескончаемым летом и бездельем. Лиза сама не заметила, как ослабела хватка её пальцев и отросли ломкие белые ноготки - глядишь, теперь ей, как в детстве, не достало бы сил разогнать гончарный круг, а она думать не думала об этом, и каждый вечер под нежный напев арфы перебирала зелёные Яворовы волосы - всё равно что букет собирала: листочек к листку, колосок к колоску. Но вот уехала Ирма с товарищами, оставив после себя лёгкую грусть и запах рисовой пудры, а Сын Ячменя и не думал собираться в путь - наоборот, он, кажется, мучительно привязался к городу: днём то пропадал, часами кружа по окраинам, то в час отлива стоял на обмелевшем, илистом берегу реки и поддевал пальцами ног грязную земляную кашу, распугивая жёлтых крабиков. И всё прислушивался, прислушивался. Ночью иногда, просыпаясь, девочки видели, как он подходил к закрытому окну, прикладывал ухо к ставням и замирал. Но поскольку веселились они днём от души, у них уже не оставалось никаких сил тревожиться об этом.

Пока однажды Лиза не проснулась от сквозняка: поджала ноги, подоткнула под себя лёгкое одеяльце, и тут сон пропал - как шершавым коровьим языком слизнуло. С чего б это сквозняк - в комнате с наглухо запертым окном? В самые жаркие ночи хозяйка, сама удивляясь собственной расточительности, выдавала им тазик со льдом, но проветривать здесь никто не решался, тем более в такую-то ночь - в новолуние.